Жизнь и шахматы. Моя автобиография - [27]

Изменить свое мнение пришлось и Албану Бродбеку, но без какого-либо нажима с чьей-либо стороны и совершенно точно без моего участия. Жене и сыну Корчного разрешили выехать через Вену в Израиль по вызову какой-то дальней родственницы. Узнав об этом, Бродбек тут же предложил Корчному поехать в Вену и забрать семью. Однако Виктор отговорился сверстанными планами и сообщил ошарашенному другу, что никак не может отменить их ради воссоединения с родными. Албан был поражен, но природная порядочность не позволила ему остаться в стороне, и, съездив в Вену, он привез Бэлу – жену Корчного – и Игоря к себе домой. Конечно, сообщил об этом Виктору, который пообещал приехать, как только позволят дела. Дела позволили ему это сделать спустя четыре месяца. Причем появился он на пороге у Албана под руку с Петрой, и Бродбеку потребовалось приложить немало усилий, чтобы хотя бы на время выставить ее из дома и позволить Корчному пообщаться с семьей без присутствия посторонних. Общение, однако, свелось только к заявлению Корчного о том, что у него другая семья, жить с прежней он не собирается, но будет помогать. Помогал, как рассказывала потом Бэла своей подруге Алле – жене моего тренера Фурмана, – весьма скромно. Она была благодарна судьбе за то, что они остались в Швейцарии, где Игорь смог окончить престижный вуз, но могла ли она быть благодарной мужу за череду испытаний и унижений? Никому подобные переживания не прибавляют здоровья, а Бэлу они здоровья лишили окончательно – она скончалась от онкологии через несколько лет после эмиграции.

Эти события не могли не изменить отношения Албана и еще одного их общего друга – Питера – к Корчному. Почему же, собственно, Виктор обвинял меня в краже друга? Ведь никто, кроме него самого, не виноват в том, что произошло. Очевидно, Корчной воспользовался тем, что мы с Албаном по-настоящему сдружились по прошествии лет, а ему эта ситуация претила. Бродбек живет в Швейцарии в двух местах: у него большой собственный дом недалеко от Базеля, а головной офис его юридической компании находится в небольшом кантоне восточной части Швейцарии в городе Гларус. Гларус славится музеем Суворова и своим шахматным клубом, почетным членом которого и является много лет Албан Бродбек. И однажды я получил приглашение встретиться с любителями шахмат в Гларусе. Не помню, почему я не поставил никаких ограничений для участников сеанса. Возможно, рассчитывал на то, что город маленький и слишком большого интереса мой приезд не вызовет. Однако клуб этого маленького города оказался очень достойным, а мастерство его членов – выше всяких похвал. Так что сеанс одновременной игры продолжался около пяти часов. Наверное, мое терпеливое отношение к каждому желающему сразиться со мной уже вызвало симпатию Албана, а по окончании встречи он пригласил меня на ужин, который перешел в беседу у него дома, и закончился разговор примерно в пять утра. Оказалось, у нас с Бродбеком очень много общего, мы одинаково смотрим на важные в жизни вещи, в том числе и на ситуацию вокруг Корчного. Мы сблизились до такой степени, что впоследствии Албан стал руководителем моей делегации во время матча с Виши Анандом в Лозанне. Всегда с удовольствием бываю у него в гостях в Швейцарии, играю и с ним, и с Питером в теннис. Мне легко, интересно и надежно с этими людьми.

А что касается их отношений с Корчным – нет моей вины в том, что они себя исчерпали. Я не могу нести ответственность за чужие слова и поступки. А за свои мне в общении с Виктором Львовичем стыдиться незачем. Я благодарен судьбе за возможность соперничать с этим великим шахматистом, за те уроки бескопромиссной борьбы, которые он умел преподать. И, конечно, за те нелегкие, но интереснейшие матчи, после которых вкус победы был особенно сладок. Виктор Львович Корчной всегда был очень упорным и невероятно опасным противником, и шахматные встречи с ним требовали особой сосредоточенности и скрупулезной подготовки в любых мелочах.

Министры бывают разные

Готовиться к поединку семьдесят восьмого года я уехал в свои любимые Гагры. В моей жизни было три особенных места для подготовки к турнирам: Грузия, Одесса и Латвия. В Гаграх в санатории «Тбилиси» для партийных работников были построены специальные виллы, в половине одной из которых я и разместился. В половине – потому что во второй части дома отдыхал первый секретарь горкома партии Тбилиси Нугзар Унделадзе. Я хорошо запомнил этого человека потому, что он был очень добрым, приятным и общительным, близким к спорту – мастером спорта по гандболу, – а еще, к сожалению, и потому, что несколько лет спустя, возвращаясь домой, он погиб вместе с женой, случайно оказавшись в эпицентре бандитской разборки.

Во время нашего пребывания в Гаграх, к счастью, ничто не предвещало такого печального конца. Жизнь текла размеренно и неспешно. Отдыхающие отдыхали, а я вместе со своей командой занимался подготовкой к встрече с Корчным. Играем, вырабатываем стратегию, изучаем материалы – работаем. Работает с нами, и впервые в истории советских шахмат, лично выбранный мной повар, в необходимости которого долгое время сомневались.