Жизнь и приключения Светы Хохряковой - [7]

Выпускница Академии успеха-5, имидж – плохая девчонка, кликуха – Пеппи. Покрасили мне опять волосы в зеленый цвет и обрядили в длинные шорты. Получилось, честно говоря, не очень. За время моей полудобровольной ссылки в Ежовск я порядочно растолстела и в таком наряде выглядела как взбесившаяся свиноматка из уголка Натальи Дуровой. Творцы почесали в затылках, расстроились, а потом плюнули, велели мне срочно худеть и в кадр не лезть, а камерам держаться от меня подальше. Вот я и лежала послушно в тенечке и наблюдала, как рушится великая задумка режиссуры Спецпроекта. Потому что партисипанты (это участники Суперигры) поизображали леди и джентльменов, да и стали напиваться. Тут режиссеры сообразили, что сценарий их под угрозой, и запретили винишко детишкам подавать, но было уже поздно. Джин из бутылки был выпущен и начал творить свои безобразные дела на палубе роскошной губернаторской яхты.

Сначала завязалась драка между партисипантами и нежелавшими больше подавать вино и ром официантами. Конечно же ее начал Илька, он же не привык к отказам. Сначала Илька вроде как всем доволен был, посматривал на все хозяйским глазом да кивал милостиво и показывал большой палец, мол, «круто». Потом начал раздражаться: все плывем да плывем, скучно, херня какая-то. Пошел к капитану разбираться, где, мол, эта самая резиденция губернаторская. Капитан ему карту развернул, пальцем куда-то тычет и по-английски лопочет, далеко еще, мол. Илька решил сам порулить и приказал капитану скорость яхты увеличить, а седой капитан попросил сеньора покинуть рубку. Сеньор Ильдар стал орать, что он и капитана, и яхту, да и губернатора этой самой Корунды сраной может купить с потрохами, что у него самого три яхты и что «всякая голожопая обезьяна не смеет ему приказывать».

Капитан про обезьяну-то вряд ли понял – Илька по-русски орал, но матросов позвал, и те доставили орущего сеньора Ильдара на палубу. Все это было снято, но лица у операторов были растерянными и испуганными. Стали они прозревать, что за клиент им достался. Поэтому снимать-то они снимали, но на режиссеров вопросительно поглядывали, а те тоже с лица спали, настроение у них испортилось. Попробовал один партисипанта Калганова урезонить, но услышал в ответ: «Отвали от меня, педераст, пока я тебя не изувечил». Он и отвалил; режиссура срочно заперлась в одной из кают для мозгового штурма, а в пока они думали, на палубе, как пожар в джунглях, разгорался скандал. Официанты в ответ на Илькины приказы принести выпивки только улыбались и качали головами: «Ноу». Я-то знала, что это они зря – и улыбались, и отказывали. Пусть бы пил, сколько влезет, глядишь, напился бы и уснул, уложили бы его проспаться – все бы и обошлось. А тут «Ноу» и «Ноу». Ну и в ответ на очередное «Ноу» Илька врезал по улыбающейся физиономии официанта со всей дури. Тот аж упал от неожиданности, а Илька накинулся на него, лежащего и начал дубасить ногами куда попало. Другие официанты-корундосы побросали свои подносы и бросились выручать своего амиго. Корундия – страна малоразвитая, дикая, жители ничего не знают про Большого Папика и его сыночка, вот и повели себя как непуганные идиоты.

А на выручку Ильке бросилась вся банда, шестерки его, дружбаны типа. И началась потеха. Куча-мала на палубе губернаторской яхты из официантов, ледей и джентльменов. Где кто не поймешь, официанты-то тоже при смокингах и бабочках, все орут, визжат, а обалдевшие операторы это великолепие снимают. Пока режиссеры не прибежали и не заорали: «Стоп кадр!»

Кто-то помчался к капитану, тот выслал матросов и всю эту кучу-малу растащили по каютам. Про меня в суматохе окончательно забыли, и я имела удовольствие наблюдать продолжение происшествия.

Пока партисипанты бесились в запертых каютах, все съемочники собрались в кают-компании и решали, что делать. Седой капитан что-то орал и активно размахивал руками. Слышно-то мне было не очень – окна кают-компании закрыты, а шезлонг мой достаточно далеко от тех окон находился. Я, конечно, могла бы и поближе подобраться, но решила на рожон не лезть и издалека наслаждалась истерикой всесильных творцов Главного канала. Что-то они гундели в ответ красавцу капитану и в свои ручные часы пальцами тыкали. Я так поняла: потерпи, мол, старичок, немного осталось. Долго они так препирались, пока капитан, махнув рукой, не убрался к себе в рубку. Яхта резко набрала ход, и вскоре на горизонте появился остров. Я его и разглядеть-то толком не успела, когда завыли сирены и наш звукорежиссер заорал: «Внимание, внимание! Тревога! Досрочная высадка, всем немедленно покинуть яхту! В борту пробоина, яхта под угрозой затопления, срочная эвакуация! Всем участникам надеть спасжилеты и прыгать с правого борта, плыть по направлению к острову. Без паники, все под контролем!»

Но паника началась. В небе откуда ни возьмись появились два вертолета и стали кружить над яхтой. Мне было видно, как операторы чуть не падали с них, стремясь запечатлеть сверху все, что творилось внизу, на воде заревели моторные лодки, тоже набитые операторами. Яхта не собиралась тонуть, но партисипантам с пьяных глаз и после драки это было невдомек, и они заметались, как крысы, по палубе. Девки плакали и выли, потеряв от страха остатки разума, нацепили поверх вечерних платьев оранжевые спасжилеты из пенопласта и полезли в спасательные шлюпки, закрепленные на палубе, девок оттуда стали вынимать и тащить к правому борту, куда уже успели примчаться лодки с операторами, готовыми запечатлеть грандиозную высадку грандиозного проекта. Мужики, надо отдать им должное, успокоились пораньше, уже толпились тоже в спасжилетах и только матерились для мужественности.