Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда - [27]

Приведенные выше строки показывают, в каком тревожном состоянии духа находился тогда Чернышев. Эту тревогу, впрочем, разделяли и все члены русского посольства.

Приглашение к Наполеону

А через некоторое время после того как Чернышев отправил вышепроцитированное письмо, 25 февраля 1812 года, он услышал от герцога де Бассано, что Наполеон приглашает его на встречу.

— Может быть, Его Величеству угодно отправить меня в Петербург? — спросил Чернышев министра иностранных дел Наполеона, не скрывая тайного своего желания.

— Мне еще неизвестны намерения моего императора, — ответил герцог де Бассано и, оставив Чернышева между страхом и надеждой, повез его с собой во дворец.

Сомнения Александра Ивановича рассеялись, однако с первых же слов, сказанных ему Наполеоном, когда он явился к нему в сопровождении герцога де Бассано. Император объявил, что намерен отправить его к императору Александру с письмом, которое доставит ему герцог.

— Это письмо будет коротко, — заявил Наполеон, — потому что государи не должны писать обширных писем в обстоятельствах, когда они не могут сказать ничего приятного один другому.

А потом он добавил, что его словесные объяснения с Чернышевым должны послужить дополнением к его письму.

После этого Наполеон рассказал, что содержание депеш, только что полученных от генерала Лористона, его посланника в Санкт-Петербурге, вынуждает его прямо обратиться к русскому императору с целью еще раз попытаться рассеять те ложные представления, которые господствуют в России о его намерениях относительно Польши.

Ему было весьма неприятно, что канцлер империи еще недавно говорил маркизу де Лористону, что намерение восстановить Польшу и «варшавские происки» он считает существенными причинами того тревожного состояния, в котором в продолжение пятнадцати месяцев находится вся Европа.

— Поэтому, — сказал Наполеон, — я спешу снова и положительно объявить, что предположение о восстановлении Польского королевства вовсе не входит в мои политические виды, и что вопросы, которые, к несчастью, подали повод к несогласиям, касаются исключительно Франции, а вовсе не иностранцев.

После этого Наполеон заявил, что его посланник маркиз де Лористон не перестает утверждать, что в России вовсе не хотят войны, а напротив — как правительство, так и общество — желают поддерживать союз с Францией, следовательно он сам, со своей стороны, считает долгом выразить императору Александру, что есть еще возможность достигнуть мирных соглашений, несмотря на то, что войска обеих сторон уже почти стоят друг перед другом.

Наполеон сказал:

— Французские войска придвинулись уже почти к вашим границам потому только, что русское правительство отказывается войти в объяснения по вопросам, по их сущности весьма незначительным. Если бы захотели только откровенно и прямо отнестись к этим вопросам, то сами собою и давным-давно рассеялись бы все недоразумения, возникшие между нашими державами.

Таково было начало речей Наполеона, обращенных к Чернышеву, из которых он узнал, что по свидетельству Лористона русское правительство выставляло вопрос о Польше, не придавая значения никаким другим, как существенную причину своего разрыва с Францией, то есть основывало всю свою политику на одном подозрении, что император Наполеон предполагает восстановить Польское королевство в прежнем его составе, несмотря на то, что он постоянно заявлял о несоответствии подобного намерения с видами его политики.

Александр ПОПОВ

«Сношения России с европейскими державами перед Отечественной войной 1812 года»

Но проблема заключалась, конечно же, не в Польше. Очевидно, Наполеону нужно было выиграть еще несколько месяцев, которые он считал необходимыми, до открытия военных действий.

И, между прочим, дальнейший ход его речей, обращенных к Чернышеву, может служить тому доказательством. Поговорив еще немного о польском вопросе, император вдруг сказал:

— Единственное, чего я требовал от императора Александра в Тильзите, — это того, чтобы он объявил себя противником Англии. Лишь только он согласился на это, я отвечал немедленно: наш мир заключен, а во всем остальном мы легко достигнем согласия.

В результате Россия присоединилась к Континентальной блокаде, задуманной Наполеоном для экономического удушения Англии. А в 1810 году специальная комиссия под руководством М.М. Сперанского выработала запретительный таможенный тариф. Предельно, кстати, запретительный таможенный тариф.

Другое дело, что условия Континентальной блокады постоянно нарушались, а про этот тариф Наполеон сказал, что увидел в нем перемену направления в императоре Александре, потому что, по мнению Наполеона, тариф этот был составлен с явным намерением повредить Франции и оскорбить его лично.

Воспользовавшись небольшим промежутком в непрерывно продолжавшейся речи императора французов, Чернышев позволил себе заметить, что после всех объяснений значения этой меры, как чисто административной, и особенно после того, что он сам ему говорил о ней впоследствии, он считал этот вопрос совершенно снятым с повестки переговоров.

— Я говорю не о сути этой меры, — прервал его Наполеон. — Формы, в каких она была изложена, не могли не поразить меня. Тех же последствий можно было достигнуть, не оскорбляя меня так чувствительно. Можно было предварительно условиться и согласовать выгоды своего государства с выгодами союзников. Я не знаю хорошо внутреннее устройство вашего правительства, чтобы назвать лицо, которому поручено было составить изложение этого постановления, но я совершенно уверен в том, что это лицо принадлежит к числу тех, кто ненавидит меня и весьма расположен к Англии.