Жизнь и приключения Робинзона Крузо - [28]

ГЛАВА XIX

Человѣколюбивыя мысли Робинзона о дикихъ. Предосторожности его. Онъ находитъ пещеру. Старый большой дикій козелъ, напугавшій Робинзона. Перенесеніе разнаго имущества въ гротъ. Развлеченія Робинзоновы

Прошло очень много времени, много разъ ходилъ я караулить дикихъ; но они не показывались. Успокоившись нѣсколько, я перемѣнилъ мысли свои, и сталъ мало-по-малу разсуждать о нихъ гораздо благосклоннѣе. Какое имѣю право, говорилъ я самъ себѣ, убивать тѣхъ людей, которые сами не виноваты въ томъ, что такъ дики и безчеловѣчны? Ѣсть людей, враговъ своихъ, почитается между ними дѣломъ справедливымъ, и они убѣждены въ этомъ съ малолѣтства. У нихъ такой обычай, такіе законы. Могу ли я принудить ихъ, чтобы они перемѣнили свои нравы и обычаи и свои убѣжденія? Сверхъ того, можетъ легко случиться, что хоть одинъ изъ нихъ спасется и потомъ приведетъ съ собою множество своихъ соотечественниковъ — тогда погибель моя вѣрна.

И такъ, справедливость и благоразуміе требовали, чтобы я не поднималъ оружія противъ дикихъ до тѣхъ поръ, пока не буду принужденъ къ этому необходимостію для защиты своей жизни. Я сталъ попрежнему вести жизнь уединенную, стараясь, сколько было возможно, скрываться и не показывать никакого признака, что нахожусь на этомъ островѣ. Я не стрѣлялъ уже болѣе изъ ружья, не вколачивалъ гвоздей молоткомъ, ничего не рубилъ топоромъ, боясь произвести шумъ и не разводилъ огня на такомъ мѣстѣ, гдѣ его издали замѣтить было можно. Когда я выходилъ изъ дому къ табунамъ своимъ или по какому другому дѣлу, то всегда бралъ съ собою ружье и два пистолета, которые затыкалъ за поясъ, а на боку привѣшивалъ востроотточенную саблю безъ ноженъ. Я каждую минуту готовъ былъ къ оборонѣ.

Вскорѣ, къ моему счастію и успокоенію, я открылъ недалеко отъ моего жилища довольно обширную пещеру, входъ въ которую былъ такъ узокъ, теменъ и неудобенъ, что туда никто не осмѣлился бы взойти изъ любопытства, развѣ только въ томъ случаѣ, когда нужно было скрыться и спастись отъ угрожающей опасности, подобно мнѣ. Входъ въ эту пещеру находился позади большой скалы. Я нашелъ его случайно, обрубая толстыя вѣтви на приготовленіе изъ нихъ угольевъ, которые и употреблялъ для того, чтобы при стряпаніи кушанья было менѣе дыму, который могь бы указать дикимъ мое жилище. Я съ трудомъ вошелъ въ нее. Всматриваясь въ темную даль пещеры, я замѣтилъ два ярко блестящіе глаза. Это привело меня въ такой страхъ, что я, не смотря на трудный выходъ, выскочилъ въ одно мгновеніе вонъ изъ пещеры. Послѣ нѣсколькихъ минутъ размышленія, я пришелъ въ себя — стыдился своей трусости. Ободрившись, я взядъ горящую головешку и вошелъ опять въ пещеру. Сдѣлавъ шага три впередъ, я услыхалъ стонъ, который такъ поразилъ меня, что волосы поднялись дыбомъ на головѣ моей и выступилъ холодный потъ на тѣлѣ. Не теряя присутствія духа, я пошелъ впередъ, и глазамъ моинъ представмся старый, необыкновенной величины козелъ. Онъ былъ при послѣднемъ издыханіи, лежалъ и стоналъ, и чрезъ нѣсколько минутъ умеръ. Я не хотѣлъ его вытаскивать изъ пещеры, а закопалъ въ землю при самомъ входѣ. Осмотрѣвъ пещеру, я нашелъ, что она была довольно узка и неправильна. Въ ней еще было другое отверстіе, но такое низкое, что чрезъ него не иначе было можно пройти, какъ ставши на четверинки, т. е. на руки и на ноги. Я не пошелъ туда, а отложилъ это до слѣдующаго дня. На другой день, взявши съ собою шесть толстыхъ свѣчей, сдѣланыхъ изъ козьяго сала, пошелъ я въ пещеру и съ огнемъ пролѣзъ чрезъ низкое отверстіе, бывшее въ длину шаговъ на пять. Я вдругъ очутился подъ сводомъ 20 футовъ вышины и могу увѣрить, что на всемъ островѣ ничего не было прекраснѣе этого подземелья. Свѣтъ отъ двухъ зажженныхъ свѣчей отразился тысячами лучей на стѣнахъ и потолкѣ пещеры, которыя всѣ были покрыты пріятнѣйшимъ для глазъ блескомъ. Не могу сказать, отчего происходилъ этотъ блескъ, отъ кристалловъ ли, отъ драгоцѣнныхъ ли камней или отъ частицъ золота.

Это былъ самый великолѣпный гротъ, какой только можно вообразить себѣ. Полъ былъ ровный и сухой, покрытый мелкимъ кремнемъ; тамъ не было и признаковъ пребыванія ядовитыхъ животныхъ, никакого худаго запаха, никакой сырости на стѣнахъ. Узкій входъ составлялъ единственный недостатокъ этой пещеры, но, этотъ недостатокъ служилъ къ большей моей безопасности. Я былъ восхищенъ своимъ открытіемъ и перенесъ въ пещеру все, что нужно было сохранить, особливо аммуничныя вещи и орудія для защиты. Въ теперешнемъ моенъ положеніи я сравнивалъ себя съ древними гигантами, которые обитали въ неприступныхъ пещерахъ. Здѣсь я могъ скрываться, если дикіе нападутъ на меня или будутъ преслѣдовать и выгонять меня изъ моихъ старыхъ укрѣпленій, силою почти невозможно было взять меня. Въ это время шелъ двадцать третій годъ моего пребыванія на островѣ. Я привыкъ жить на немъ и если бы не страхъ отъ дикихъ, то я бы съ радостію провелъ дни моей жизни и умеръ бы въ этомъ гротѣ, въ которомъ далъ могилу бѣдному старому козлу. У меня въ настоящее время было довольно много разныхъ предметовъ для развлеченія. Я училъ говорить моего попугая, а онъ такъ научился, что его непрестанные разговоры доставляли мнѣ большое удовольствіе во все время моего съ нимъ житья. Что касается до моихъ кошекъ, то онѣ такъ размножились, что я принужденъ былъ убить множество ихъ изъ ружья, оставилъ только при себѣ двухъ, самыхъ любимыхъ. Моего вѣрнаго и веселаго компаніона, моей собаки, уже не было на свѣтѣ; она, прослуживъ мнѣ 16 лѣтъ, умерла отъ старости. Остальное мое семейство состояло изъ двухъ козъ, которыхъ я пріучилъ къ себѣ и кормилъ изъ своихъ рукъ, и двухъ попугаевъ, которые тоже говорили, но далеко не такъ хорошо, какъ мой старый попугай. Кромѣ того у меня было нѣсколько морскихъ птицъ, но я не зналъ ихъ названія. Я прймалъ ихъ на берегу моря и обрѣзалъ имъ крылья. Онѣ жили и несли яйца въ небольшомъ лѣску, который я насадилъ своими руками недалеко отъ моихъ укрѣпленій. Я былъ бы вполнѣ доволенъ, еслибъ не было дикихъ.