Жизнь и приключения Андрея Болотова - [20]

Новая коммиссія сія и препоручаемое мнѣ дѣло превышало дѣйствительно всѣ мои силы и знанія. Я дѣйствительно не занимался никогда дѣланіемъ плановъ каменнымъ зданіямъ, да и не разумѣлъ сего дѣла. Итакъ, съ крайнимъ нехотѣніемъ, пошолъ я отыскивать архитектора, съ которымъ мы и составили-было прожектецъ умѣренной и не слишкомъ большой ранжереи. Но статочное ли дѣло! Намѣстнику, привыкшему затѣвать все огромное и великое, совсѣмъ прожектъ нашъ, по малости и простотѣ его, не понравился, и онъ приказалъ архитектору составить планъ несравненно огромнѣйшему зданію, со многими пустыми причудами и назначилъ самъ всему мѣру. И бѣдный архитекторъ принужденъ былъ заниматься вновь симъ дѣдомъ и потѣть надъ нимъ нѣсколько дней сряду.

Но какъ мнѣ плана сего дожидаться слишкомъ было долго, то не сталъ меня намѣстникъ за нимъ задерживать и, обѣщавъ оный послѣ ко мнѣ прислать, отпустилъ меня опять въ Богородицкъ. Но сія обратная ѣзда была для меня еще вдвое труднѣе и безпокойнѣе прежней, ибо въ самое сіе время начиналась у насъ тогда становиться зима, и я тащился, гдѣ по грязи, гдѣ по колеямъ, и ѣхалъ гдѣ на колесахъ, гдѣ на саняхъ, и на- силу-на-силу въ пятый уже день и на саняхъ притащился въ Богородицкъ, негодуя тысячу разъ за пустыя затѣи намѣстника.

По пріѣздѣ своемъ, нашолъ я всѣхъ домашнихъ своихъ, горевавшихъ о трудностяхъ моего путешествія и обрадовавшихся очень моему возвращенію. Они встрѣтили меня увѣдомленіемъ, что меня дожидаетъ полученное ко мнѣ, безъ меня, письмо изъ Москвы от Новикова, которымъ сей мой знакомецъ просилъ меня, чтобъ я согласился сочинять «Экономическій Магазинѣ» и въ будущемъ 1786 году, и заготовлялъ бы для онаго матерію, увѣдомляя, что публика продолжаетъ принимать сей журналъ съ прежнимъ благоволеніемъ и что многіе лучшіе люди продолженія онаго желаютъ. Сіе побудило меня приняться прилежнѣе за сіе и безъ того уже начатое дѣло, и какъ тогдашнее самое глухое ноябрьское осеннее время, въ которое, за непогодами и распутицею, никуда ѣздить было не можно, было къ тому наиудобнѣйшимъ, — то и занялся я симъ дѣломъ во все продолженіе ноября мѣсяца, и успѣлъ въ теченіе онаго заготовить матеріала множество. При чемъ достопамятно было, что я въ сей годъ началъ помѣщать въ журналъ свои переводы изъ славной Гиршфельдовой садовой книги, поправившей во многомъ и собственный мой вкусъ въ садахъ предъ прежнимъ и вперившій во многихъ новый и до того неизвѣстный вкусъ въ оныхъ.

Между тѣмъ, какъ я симъ пріятнымъ и ни мало не скучнымъ и не отяготительнымъ для себя дѣломъ, особливо по-утрамъ и длиннымъ ноябрьскимъ вечерамъ, занимался, были и старшія мои дѣти не безъ дѣла. Большая моя дочь, освободившись совершенно от долговременной своей болѣзни, кромѣ обыкновенныхъ своихъ женскихъ дѣлъ, упражнялась кое-в-какомъ рисованіи, къ которому имѣла она довольную охоту, а сынъ мой трудился надъ приготовленіемъ вазъ для намѣстника, которому церковныя наши вазы такъ понравились, что онъ убѣдительно просилъ надѣлать и ему таковыхъ же нѣсколько, что я ему и принужденъ былъ обѣщать. И какъ работа сія могла производима быть любопытнымъ моимъ сыномъ, то подъ руководствомъ своимъ и поручилъ я ее ему, чѣмъ онъ съ удовольствіемъ и занимался.

Наступившія въ концѣ ноября именины нашего городничаго и жены его, и дѣлаемые ими по сему случаю пиры отвлекли насъ на нѣсколько дней от работъ нашихъ и упражненій. И какъ тогда настала у насъ уже и зима, то вслѣдъ за тѣмъ начались у насъ, у всѣхъ лучшихъ людей въ Богородицкѣ, вечеринки, которыя хотя далеко не таковы были какъ прежнія, однако доставляли намъ веселое препровожденіе времени.

Въ сихъ пріятныхъ и спокойныхъ занятіяхъ засталъ насъ декабрь мѣсяцъ, въ началѣ котораго продолжалъ я заниматься тѣмъ же, также сочиненіемъ еще нѣкоторыхъ плановъ по приказанію намѣстника, для помѣщенія съ прочими бумагами въ книгу, назначаемую имъ для поднесенія государынѣ и которую велѣлъ онъ переплесть нашему переплетчику въ богатый переплетъ. Но едва успѣлъ я сіе, наскучившее уже мнѣ дѣло, кончить, какъ вдругъ прискакалъ ко мнѣ нарочный изъ Тулы, съ повелѣніемъ от моего меньшого командира, чтобъ я сочинилъ еще одинъ планъ и велѣлъ оный переплесть, вмѣстѣ съ прочими, въ книгу, и чтобъ поспѣло сіе въ четыре дни, и я съ ними-бъ пріѣхалъ къ нему въ Тулу. Таковое строгое повелѣніе было по необыкновенности своей мнѣ уже и досадно. «Что-жъ это такое, говорилъ я самъ себѣ: и долго ли мнѣ гнуть спину и трудиться надъ сими планами и рисунками, и будетъ ли когда имъ конецъ?» И смѣшно право! Сперва меня о томъ добромъ упрашивали и убѣждали ласковѣйшими просьбами, а теперь вздумали уже и приказывать и заставляютъ и по-неволи работать. Однако, сколько я ни досадовалъ, но нечего было дѣлать: принужденъ былъ вновь приниматься за работу и удовлетворять желанію моего командира и, промучившись надъ тѣмъ дни четыре и кончивъ ее, поскакалъ опять въ Тулу.

ѣзда моя и въ сей разъ была, по случаю бывшей превеликой вьюги и мятели, безпокойная. Но въ Тулѣ за то было мнѣ не скучно. Я квартировалъ въ сей разъ у друга своего и сотоварища прежняго г. Сухотина, бывшаго у насъ городничимъ, и имѣлъ случай спознакомиться съ совѣтниками казенной палаты Гасомъ и Сиверсомъ, обласкавшими меня чрезвычайно и съ которыми провелъ я вечера съ удовольствіемъ. Сверхъ того, въ сію поѣздку исправилъ я и собственную свою нужду и отдалъ за свои души рекрута, ибо и въ сію зиму былъ у насъ рекрутскій наборъ.