Жизнь и приключения Андрея Болотова - [21]

Въ Тулѣ я въ сей разъ не болѣе пробылъ двухъ сутокъ и, кончивши свои дѣла съ моимъ командиромъ, благополучно возвратился назадъ къ своимъ домашнимъ, съ которыми и провели мы все достальное время сего года по-прежнему въ семейственныхъ удовольствіяхъ и упражненіяхъ разныхъ.

Съ наступленіемъ святокъ начались у насъ опять съѣзды и разныя увеселенія. Къ намъ къ празднику Рождества Христова пріѣхала изъ Ефремовской своей деревни тетка [Матрена] Васильевна, и мы для нея въ первый день святокъ задали изрядную-таки пирушку. Всѣ наши городскіе у насъ въ сей день обѣдали и провели весь день и вечеръ у насъ, занимаясь не только разными играми, но даже и самыми танцами, и всѣ мы были довольно веселы; а въ послѣдующіе за тѣмъ дни ѣздили мы къ другимъ нашимъ сотоварищамъ и вездѣ были также игры и разныя увеселенія.

Симъ образомъ кончилъ я тогдашній 1785 годъ, который достопамятенъ былъ въ жизни моей какъ разными бывшими со мною происшествіями, такъ и изобиліемъ многихъ выдумокъ и изобрѣтеній, учиненныхъ не только мною, но и самымъ моимъ уже любопытнымъ и замысловатымъ сыномъ, и всѣ они не составляли дальней важности, а были болѣе мелочныя и относящіяся большею частію до красокъ и рисованья разными манерами. Кромѣ сего, изобрѣлъ я и другія любопытныя бездѣлки, какъ напримѣръ, чтобы четырмя литерами написать нижеслѣдующую рѣчь:

«Большой покой на землѣ—великое добро есть»:

«Или какъ можно вѣрно со всякимъ спорить и биться объ закладъ, что есть червь, величиною со всю русскую землю»:

«Или какъ можно вѣрно утверждать и со всякимъ спорить, что есть люди подъ землею, такъ велики, какъ черви»:

Далѣе достопамятно, что въ сей годъ получила основаніе свое та большая книга съ эстампами, которая и понынѣ увеселяетъ многихъ, особливо занимаетъ собою и увеселяетъ малыхъ дѣтей, ибо какъ накопилось у меня множество всякихъ эстамповъ и картинок, то вздумалось мнѣ велѣть переплетчику нашему переплесть изъ бѣлой бумаги большую и толстую книгу, въ которую потомъ и вклеилъ я всѣ тогда бывшія у меня картинки и эстампы.

Упражнялись же мы съ сыномъ въ выдумываніи и разныхъ алфабетовъ для

таинственнаго и такого писанія, которое ни кому, незнающему того и неимѣющему ключа, разобрать было не можно.

Что же касается до меня, изъ выдумокъ, относящихся до составленія красокъ и разныхъ рисованіевъ, то были онѣ почти безчисленныя, и онѣ не такъ важны, чтобъ объ нихъ стоило упоминать. Что принадлежитъ до выдумокъ, относящихся до украшеніевъ садовъ, то о множайшихъ упомянуто въ моемъ предслѣдующемъ письмѣ, почему объ нихъ и не повторяю, а поспѣшаю, съ окончаніемъ описанія сего года, кончить и сіе мое письмо, сказавъ вамъ, что я есмь вашъ, и проч.

(28-го сентября 1810 года).

1786 Письмо 225

Любезный пріятель! Приступая теперь къ описанію всего происходившаго со мною въ теченіе 1786 года, предварительно скажу, что во все продолженіе онаго не было со мною никакихъ чрезвычайныхъ и такихъ происшествій, которыя бы могли сей періодъ жизни моей сдѣлать отмѣнно достопамятнымъ. При началѣ онаго, семейство мое состояло въ тѣхъ же особахъ, въ какихъ было оно при началѣ предслѣдующаго года: я, моя жена и ея мать составляли старѣйшихъ, а пятеро дѣтей моихъ — младшихъ членовъ оныхъ. Сверхъ того жилъ у насъ около сего времени одинъ мальчикъ г. Баевъ, по имени Николай Ефимовичъ, родственникъ нашихъ приставовъ, просившихъ меня поучить его чему-нибудь.

Между тѣмъ какъ мы старшіе, пользуясь возжделѣннымъ здоровьемъ, продолжали жить по-прежнему во всякомъ изобиліи и, по милости Господней, пользоваться всѣми благами жизни сея, не претерпѣвая ни въ чемъ недостатка и утѣшаясь дѣтьми своими, сіи часъ-отъ- часу возрастали болѣе, и дарованіями своими доставляли намъ отчасу болѣе удовольствія. Старшая дочь моя Елисавета была уже совершенною невѣстою, и наставало время выдавать ее замужъ, и мы поозабочивались уже нѣсколько тѣмъ, что, не смотря на всѣ ея личныя достоинства, не являлись еще никакіе женихи, искавшіе руки ея; однако какъ была она еще не перестарокъ, то, льстясь надеждою, что безъ жениховъ она не останется, тѣмъ успокоивались. Что касается до моего сына, то былъ онъ уже довольно на возрастѣ, и продолжая заниматься чтеніемъ и науками, пріобрѣталъ часъ- отъ-часу множайшія знанія и дѣлался въ способностяхъ ума своего совершеннѣйшимъ, во многихъ дѣлахъ и особливо въ любопытныхъ занятіяхъ былъ уже мнѣ нарочитымъ сотоварищемъ, и природныя дарованія его часъ-отъ-часу развертывались болѣе. Какъ онъ былъ у насъ одинъ, то, натурально, любя его чрезвычайно и сохраняя здоровье его какъ порохъ въ глазѣ, озабочивались мы много уже тѣмъ, что хотя, по тогдашнему обыкновенію, и записанъ онъ былъ въ гвардію императорскую, но не былъ еще причисленъ въ дѣйствительную службу, а по лѣтамъ его быть ему въ оной уже было давно время. По сей причинѣ уже не одинъ разъ помышлялъ я о томъ, чтобъ мнѣ съ нимъ съѣздить въ Петербургъ и какъ о опредѣленіи его въ дѣйствительную службу, такъ и о доставленіи ему сержантскаго чина постараться. Но должность моя и обстоятельства того мнѣ еще не дозволяли. Что касается до средней моей дочери Настасьи, то какъ и сія была уже довольно на возрастѣ и почти полуневѣстою, то помышляли мы о томъ, какъ бы и ее свозить въ Москву и тамъ поучить также танцамъ, для приданія дарованіямъ ея лучшаго совершенства. Третья дочь моя Ольга догнала сію своимъ ростомъ и расцвѣтала какъ распуколка розовая. Что-жъ касается до меньшей моей дочери Катерины, то сія была еще почти ребенкомъ и научилась только-что порядочно говорить.