Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5 - [18]
В ответ на сие ждал тишины. Однако получилось еще лучше. Встал племянник фельдмаршала, генерал-прокурор Никита Трубецкой: не затем, чтобы себя объявить безгрешным, а желая пресечь уклонение от предмета дебатов. Но ни слова сказать не успел, ибо ехидный обер-гофмейстер Салтыков опередил его, к общему веселью:
— Да у тебя, батюшка, и законные-то дети не шибко на тебя обличьем похожи. Больше в долгоруковскую породу.
— Чем тебе наша порода плоха?! — Взвился князь Василий Владимирович Долгоруков, еще более умножая дружный смех.
— Всем хороша, княже! Годится, чтобы чужой приплод улучшить!
Сенаторы от хохота чуть было со стульев не попадали; сама императрица с трудом сохраняла серьезный вид, прикрывая губы кружевным платочком. Уф-ф-ф! Кажется, получилось! Разрумянились старички, разогрелись, вспомнив молодость. Теперь ковать в нужную форму, пока не остыли!
— Вернемся к делу, господа. Общеизвестно, что таланты и склонности переходят от отцов к детям. И что ж? У нас в империи некоторая часть людей, рожденных в крестьянском чине, оказывается лишена свойств, подобающих землепашцу, зато в полной мере одарена способностями воинскими! Принуждать таковых вести хозяйство — то же самое, что пытаться пахать землю шпагой. Не их это дело! Подумайте: до какой крайности надобно дойти, чтоб своею охотой в солдаты проситься?! Служба солдатская — не мед. Многие увечат себя, лишь бы не взяли. Кто идет вольником? Только совсем отчаявшийся. Такой готов хоть в омут головой, хоть с кистенем на большую дорогу. Или у нас разбойников нехватка?!
Я обвел взглядом сенаторов, дабы убедиться, что меня слушают, и сразу был наказан: в получившуюся паузу встрял все тот же Семен Салтыков. Что за вредный старикашка: его Люцифер в аду заждался, а он тут насмешки строит! Сложил на роже ханжескую гримасу и говорит:
— Граф, а не лучше ли жениться, да законных отпрысков завести? А то из незаконных кого признать? Неужто продолжение рода тебя, Александр Иваныч, не заботит?
Можно бы отшить: мол, не твое, старый хрен, собачье дело. Ну, или, сообразно обстановке, тот же самый смысл вложить в более дипломатичную форму. Однако чувство общности тогда развеется. Пропадет дух братства во грехе. Лучше ответить, и ответить искренне.
— Какая женитьба, Семен Андреич?! Я ведь тебя всего семью годами моложе. Грешные мысли, ежели еще посещают, так разве по большим праздникам. Что до признания… Знаешь, как сибирские инородцы собачью породу улучшают? Закапывают новорожденных щенков в сугроб: который выберется — годен для жизни. Вот так и с людьми. Сыновья знатных персон, балованные сызмалу, вырастают ни на что не годными уродами: вспомни хоть Федора Матвеева или Исайю Шафирова. Или (прости, князь Василий Владимирович) Ивана Долгорукого… В ком живы мой дух и моя кровь, тот любые преграды одолеет. А в ком сего нет — на тех плевать.
— Ну, ты жесток, батюшка мой! Свое же потомство — аки псов трактуешь…
— Как людей, во всем отцу подобных. Ибо той же мерой отмерено было мне, бывшему в сиротстве с младых ногтей — и сие не погубило, но во благо пришлось, изощрив ум и закалив душу…
На секунду остановился, встретивши взгляд императрицы. Странный по выражению, с оттенком грусти. Хотя… Что тут странного?! Если верно все, что нашептывали за ее спиною, у Елизаветы могут быть дети. Не от Разумовского. Незадолго до его возвышения, среди придворных с легкой руки доктора Лестока распространилась новейшая французская инвенция: во избежание многочадия на срамной уд вздевают пузырь из бараньих кишочек и тем супругу (ну, или кого случится) довольствуют. Но вот прежде сего… Помнится, в междуцарствие перед избранием Анны слушок ходил о беременности царевны: возможно, что и правда. А если правда — куда младенца дели? К преображенцам в слободу? Или в дворцовые имения? Впрочем… Отца своего Лизе все равно не догнать, по числу отпрысков царской крови, раскиданных во всех сословиях. О том, что он сделал с первенцем — молчу… Возможно, это наследственное: натура, побуждающая не только людей, но и бессловесных тварей к заботе о собственном потомстве, в государыне искажена явным образом. Вскоре после ее воцарения зашла у нас речь, при подобающем случае, о сукцессии престола. Мол, стоит ли вызывать голштинского племянника? Не лучше ли объявить Алексея Григорьевича принцем-консортом, да постараться о новых наследниках? И пусть попробует кто воспротивиться: любого в бараний рог свернем! Решительное «нет», безо всяких объяснений, было ответом, и строгое запрещение вперед возвращаться к этой теме.
Ну, да ладно. Пока не перебивают, надо мысль закончить.
— Но все же прошу высокое собрание учесть, что препятствия, слишком непреодолимые, способны направить молодые души на губительный для них и опасный для государства путь. Чувствует крестьянский парень дар Божий к воинскому делу — а мы его на службу не берем! И что? Он так и будет ходить за сохою?! Вы уверены? Да хоть приковывай, такой найдет способ сменить сошку на саблю и ружье! Не дадим биться за империю — станет биться против! Вот, князь Иван Юрьевич ратует против смешения с подлым народом; а может ли он, да и любой из присутствующих, ответить за каждую каплю своего семени? Пусть нет среди нас военных талантов, равных Цезарю — но если чей бастард, одаренный хотя бы в меру среднего генерала, сделается атаманом разбойников… Бунт Стеньки Разина покажется детскою игрою!
Чтобы изменить историю, не требуется никаких «попаданцев». А нужен талантливый оружейник, который пробьется к Петру Первому со своими революционными изобретениями. Меткая стрельба из винтовальной фузеи при осаде Нарвы производит на царя такое впечатление, что он жалует мастера офицерским чином и повелевает спешно наладить производство нового нарезного оружия.Успеет ли конструктор исполнить высочайший приказ и обучить отборные стрелковые части русской гвардии к Полтавской битве? Предотвратит ли оружейная революция Прутскую катастрофу? Смогут ли винтовки Петра Великого ускорить ход истории?..
НОВЫЙ фантастический боевик от автора бестселлеров «Оружейник» и «Миноносец»! Гениальный изобретатель на службе Петра Великого модернизирует Россию, как боевую машину или артиллерийскую систему, дабы петровские преобразования и войны обошлись меньшей кровью. Но после ссоры с царем попадает под арест и в опалу…Как ему выжить в застенках Петропавловской крепости и вырваться из ссылки? Сможет ли он доказать свою полезность Империи в баталиях против турок, персов и кавказских горцев? Удастся ли ему разгромить османский флот в Керченском проливе и «прорубить окно» в Крым и Новороссию на полвека раньше срока?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
НОВЫЙ фантастический боевик от автора бестселлера «Оружейник. Винтовки для Петра Первого». Гениальный изобретатель меняет прошлое, наладив массовое производство нарезного оружия и морских мин на полтора века раньше срока.Это из его снайперской винтовки застрелен король Карл XII. Его паровые миноносцы отправят на дно шведский флот, ускорив победное завершение Северной войны.Но в новом варианте истории Петру Великому уже мало завоевать Прибалтику и «прорубить окно в Европу» – перевооруженная Россия готова бросить вызов Владычице морей! И придется оружейнику стать разведчиком «под прикрытием» и гроссмейстером «игры на мировой шахматной доске», чтобы заложить мину под Британскую империю!
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
«Все системы функционируют нормально. Содержание кислорода в норме. Скучно. Пиво из тюбиков осточертело».
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)