Жизнь и борьба Белостокского гетто. Записки участника Сопротивления - [41]

Партизаны бригады имени Калиновского были хорошо вооружены. Командный состав, разведчики и подрывники, как правило, имели автоматы или полуавтоматические десятизарядки; они были одеты в отличные утепленные куртки из парашютной ткани. Когда Артур Шаде впервые увидел это великолепие, он своим глазам не поверил: к гитлеровской пропаганде он относился скептически; тем не менее изображаемый ею на плакатах образ «лесного бандита» — грязного бородатого мужика, по-видимому, стал уже для него привычным.

В начале июня 1944 года мне довелось участвовать в диверсионно-подрывной операции. Готовились к ней тщательно. Тол в качестве взрывчатки долго выдалбливал из невзорвавшейся авиабомбы Аркадий. Около пуда полученного тола запаковали в большой вещмешок. В задании участвовало около восьми партизан из разведки штаба бригады во главе с Дмитрием Табуновым. Пойти с нами решил и комбриг. Вышли мы вечером, по очереди несли взрывчатку. Около часу ночи подошли к железной дороге, около 12 километров восточнее Белостока. Взрывчатку под рельс закладывал Табунов, помогал ему кто-то из разведчиков. Остальные залегли с обеих сторон в боевом охранении.

Подошел поезд, в котором, по нашим сведениям, находилось много фашистских солдат и офицеров. Однако что-то не сработало — взрыва не было. Табунов и его напарник бросились посмотреть, а в это время от ближайшей станции подошел патруль. Табунов и наш разведчик открыли огонь. Комбриг приказал всем нам отступать. Как потом выяснилось, движение по этому участку прервалось на много часов, так как немцы боялись убрать мину до приезда саперов.

Однако большинство операций «рельсовой войны» проходило успешно. Отдельные наши подрывники имели на своем счету по 8–10 и более взорванных поездов. На воздух летели гитлеровские солдаты и офицеры, военная техника, боеприпасы. В оперативной сводке Совинформбюро за 18 марта 1944 года говорилось: «Партизанский отряд имени Кастуся Калиновского, действующий в Белостокской области, пустил под откос воинский эшелон противника: паровоз и 15 классных [т. е. пассажирских. — Ред.] вагонов полностью разбиты. Партизанской разведкой установлено, что фашисты извлекли из-под обломков вагонов около двухсот трупов. Через четыре дня партизаны этого отряда организовали крушение еще одного немецкого эшелона». А 19 апреля 1944 года московское радио передало, что «…группа белостокских партизан остановила на перегоне железнодорожный эшелон противника. Советские патриоты уничтожили паровоз, 20 вагонов и, кроме того, взорвали более 300 рельсов. Движение поездов на том участке было прервано на несколько суток»[28].

Другие оперативные группы нападали на фашистские гарнизоны. Диверсионная группа под командованием комиссара отряда «Звезда» нашей бригады Самуила Шварцмана в ночь на 1 мая 1944 года взорвала электростанцию в Крынках.

Фронт стал стремительно приближаться к нашим лесам. К нам поступили данные, что гитлеровцы готовят большую карательную операцию против партизан. Командование нашей бригады приняло решение на время рассредоточиться и перейти в район малодоступных болот. Часть бригады, в которую входил и я, передислоцировалась на островок, затерянный среди больших болот.

При форсировании железной дороги произошел бой с немцами. Были и другие стычки. Однако на более крупную карательную акцию гитлеровцам, вероятно, уже не хватило ни сил, ни времени — фронт быстро продвигался на запад. За десять дней до освобождения Белостока от фашистов Лиза Чапник, Артур Шаде и еще несколько подпольщиков, по договоренности со штабом бригады, ушли из Белостока к нам в лес. Шаде передал комбригу Войцеховскому план городских объектов, заминированных фашистами.

В конце июня 1944 года одна из оперативных групп нашей бригады столкнулась с группой отряда «Чарна Ханьча» польской Армии Крайовой и была обстреляна ими. В перестрелке был ранен адъютант комбрига Соколов. Через несколько дней командование бригады вошло в контакт с польским отрядом и провело переговоры с их руководителями (у всех «аковцев» были подпольные клички с именами зверей и птиц, типа Лев, Волк, Орел, Сокол и т. п.). Первоначальная настороженность сменилась более лояльными отношениями, и оба штаба договорились об определенном сотрудничестве. Польский врач осмотрел рану Соколова, перевязал его и дал медикаменты. За неделю до соединения с Красной армией комбриг с половиной бригады вместе с отрядом Армии Крайовой двинулся на северо-запад в направлении Августовской пущи, в район крепости Осовец. Другая часть бригады, включая начальника штаба Чудинова, комиссара Осипова, других руководителей и партизан, а также всех бойцов бывшего отряда «Форойс» (последние — по личному указанию комбрига), осталась в белостокских лесах.

Начиная с 10 июля 1944 года в расположении бригады уже слышен был нарастающий гул артиллерийской канонады. Войска маршала Рокоссовского гнали гитлеровцев на запад. В середине июля наши леса наводнили отступающие немецкие части. Мы оказались в очень опасном положении. Недалеко от нас двигались, и иногда по несколько дней, немецкие войска. За два-три дня до соединения с Красной армией нашим партизанам сдались 26 власовцев — это были солдаты так называемой Русской освободительной армии (РОА), использованной гитлеровцами в качестве карателей. Все они были одеты в черную форму с серыми нашивками. Учитывая запоздалость раскаяния и крайнюю опасность положения, трибунал под председательством начальника Особого отдела бригады приговорил предателей к смерти. Приговор исполнили бывший власовец, воевавший в партизанах уже три-четыре месяца, и бывший узник Освенцима Фелек Розенблюм, чудом спасенный из концлагеря его женой Леокадией