Жизнь Греции. История цивилизации - [90]

«Эрмий, Кронионов сын, благодатный богов вестоносен,

Искренне мне отвечай, согласился ль бы ты под такою

Сетью лежать на постели одной с золотою Кипридой?»

Зоркий убийца Аргуса ответствовал так Аполлону:

«Если б могло то случиться, о царь Аполлон стреловержец,

Сетью тройной бы себя я охотно опутать позволил,

Пусть на меня бы, собравшись, богини и боги смотрели,

Только б лежать на постели одной с золотою Кипридой!»[652]

(Перевод Н. И. Гнедича)

Арес (Марс) никогда не отличался рассудительностью или утонченностью; его делом была война, и даже чары Афродиты не возбуждали его так, как возбуждала здоровая и непринужденная резня. Гомер называет его «проклятием людей» и с удовольствием повествует о том, как Афина уложила его камнем; «лежащий, семь десятин он покрыл»[653]. Более интересен Гермес (Меркурий). Вначале он был камнем, и поклонение Гермесу развилось из культа священных камней; стадии его эволюции все еще различимы. Затем он — высокий надгробный камень либо демон, или дух, этого камня. Затем он — межевой камень или его бог, ограничивающий и охраняющий поле; а так как его функцией является также содействие плодородию, одним из символов Гермеса становится фаллос. Затем он — герма, или колонна, с вырезанной на ней головой, необработанным телом и выпяченным детородным членом; в Афинах такие гермы ставились перед всеми уважаемыми домами[654]; позднее мы увидим, что осквернение этих герм накануне сиракузской экспедиции станет непосредственной причиной падения Алкивиада и Афин. Гермес также бог путников и покровитель вестников; характерный жезл, или кадуцей, является одним из его излюбленных знаков отличия. Как бог путешественников, он становится богом удачи, торговли, хитрости и прибытка, отсюда — изобретателем и гарантом мер и весов, заступником лжесвидетелей, растратчиков и воров[655]. Он и сам является вестником, передающим постановления и приказы Олимпа от бога к богу или к человеку; он передвигается на крылатых сандалиях со скоростью бурного ветра. Постоянная беготня придает Гермесу гибкость и стройность, облегчая задачу Праксителю. Проворный и крепкий юноша, он выступает покровителем атлетов, и в любой палестре можно лицезреть его бесстыдно мужественный образ[656]. Будучи вестником, он бог красноречия; будучи небесным толмачом, — первое звено герменевтической цепи. Один из Гомеровских гимнов повествует о том, как в юности он натянул струны на черепаховый панцирь, изобретя таким способом лиру. Наконец очередь ублажать Афродиту доходит и до него; говорят[657], что их отпрыск — это изнеженный Гермафродит, унаследовавший красоту и имена своих родителей.

Весьма характерно, что в дополнение к божествам целомудрия, девственности и материнства Греция знала также богиню красоты и любви. Несомненно, что в своих ближневосточных истоках и на своей полувосточной родине — Кипре — Афродита была прежде всего богиней-матерью; она ассоциировалась с размножением и плодородием во всем царстве растительной, животной и человеческой жизни. Но с развитием цивилизации, по мере того как рост безопасности устранил необходимость высокой рождаемости, эстетическое чувство обрело свободу и разглядело в женщине ценности, отличные от размножения, сделав Афродиту не только воплощенным идеалом красоты, но и божеством всякого гетеросексуального наслаждения. Греки почитали ее во многих ипостасях: как Афродиту Уранию, Небесную, — богиню целомудренной или священной любви; как Афродиту Пандемос, Всенародную, — богиню профанной любви во всех ее видах; даже как Афродиту Каллипигу — Венеру с прелестными ягодицами[658]. В Афинах и Коринфе куртизанки строили ей храмы как своей святой покровительнице. В начале апреля различные города Греции справляли ее великий праздник Афродисии; сексуальная свобода была в порядке вещей для всех желающих участвовать в празднике[659]. Афродита была богиней любви чувственного и страстного юга, древней соперницей Артемиды, богини любви холодного и охотничьего севера. Мифология — почти столь же ироничная, как история, — сделала ее женой хромого Гефеста, но она утешалась с Аресом, Гермесом, Посидоном, Дионисом и множеством смертных, таких, как Анхиз и Адонис[660].

В состязании с Герой и Афиной именно Афродита была удостоена Парисом золотого яблока в награду за красоту. Но может статься, Афродита никогда не была подлинно прекрасной, пока ее вновь не вообразил Пракситель, наделивший богиню прелестью, за которую Греция могла простить ей все ее грехи.

К законным и незаконным детям Зевса следует добавить и таких старших олимпийцев, как его сестра Гестия, богиня очага, и его буйный брат Посидон. Этот греческий Нептун, огражденный от опасностей в своем водном царстве, считал себя полностью равным Зевсу. Его почитали даже народы, запертые на суше, ибо он повелевал не только морем, но и реками и источниками; именно он направлял таинственные подземные потоки и вызывал землетрясения приливной волной[661]. Посидону молились греческие мореплаватели, возводя ему умилостивительные храмы на опасных мысах.

Второстепенных богов было немало даже на Олимпе, так как олицетворениям не было числа. Здесь была Гестия (римская Веста), богиня очага и его священного пламени. Здесь были Ирида, радуга, иногда посланница Зевса, богиня молодости Геба, Илифия, помогавшая роженицам, Дика, или Справедливость, Тиха, Случай, наконец, Эрот, Любовь, которого Гесиод изобразил творцом мира, а Сафо называла «истомным, сладостно-горьким, необоримым зверем»