Жизнь Греции. История цивилизации - [4]

II. Открытый заново Крит

«Посреди виноцветного моря есть земля, называемая Критом, — прекрасная, богатая земля; там живет бессчетное множество мужей и расположено девяносто городов»[5]. Когда Гомер пел эти строки, — возможно, в девятом веке до нашей эры[6], — Греция, в отличие от поэта, почти забыла о том, что остров, даже тогда казавшийся ей столь цветущим, был некогда еще богаче, что его могучий флот господствовал на большей части Эгейского моря и контролировал часть материковой Греции и что на нем развилась, за тысячу лет до осады Трои, одна из самых художественно богатых цивилизаций в истории. Вероятно, говоря о Золотом веке, когда люди были более цивилизованны, а жизнь — более утонченна, чем в его смутное время, Гомер вспоминал именно об эгейской культуре, столь же древней для него, как и для нас.

Открытие этой утерянной цивилизации — одно из главных достижений современной археологии. Остров Крит, в двадцать раз больший, чем самый крупный из Кикладских островов, обладал приятным климатом, его поля приносили разнообразные плоды, а холмы были некогда покрыты густыми лесами; он занимал стратегически выгодную позицию — для торговли или войны — между Финикией и Италией, Египтом и Грецией. Аристотель подчеркивал преимущества этого положения, говоря, что «оно позволило Миносу подчинить своей власти Эгейское море»[7]. Однако предание о Миносе, принимавшееся как факт классическими авторами, было отвергнуто как легенда учеными Нового времени; и еще шестьдесят лет назад было принято полагать вместе с Гроутом, что история цивилизации в Эгеиде начинается с дорийского нашествия или с Олимпийских игр. Именно тогда, в 1878 году, некий критский торговец, носивший приличествующее случаю имя Минос Калокеринос, выкопал несколько странных «древностей» на склоне холма к югу от Кандии[8]. Великий Шлиман, который незадолго до этого возродил Микены и Трою, посетил место находки в 1886 году, заявил о своей убежденности в том, что здесь под землей погребены развалины древнего Кносса, и вступил в переговоры с владельцем земли, чтобы немедленно приступить к раскопкам. Владелец, однако, принялся торговаться и пробовал было жульничать; Шлиман, который, прежде чем стать археологом, был купцом, гневно удалился, потеряв золотой шанс обогатить историю еще одной цивилизацией. Несколько лет спустя он скончался[9].

В 1893 году, британский археолог доктор Артур Эванс купил несколько молочно-белых камней у гречанок, носивших их как амулеты. Его заинтересовали процарапанные на них иероглифы, которые не мог прочесть ни один ученый. Выяснив, что это камни с Крита, он перебирается туда и обходит остров, собирая образцы того, что он считал древней критской письменностью. В 1895 году он купил часть, а в 1900 году — остаток земли, которую Шлиман и Французская школа в Афинах отождествили с Кноссом; за девять недель той весны, лихорадочно копая вместе со ста пятьюдесятью работниками, он извлек из-под земли драгоценнейшее сокровище современной исторической науки — дворец Миноса. Ничто, известное нам из античности, не может сравниться с громадностью этой изощренной постройки, по всей видимости, тождественной почти бесконечному Лабиринту, о котором так много говорят древнегреческие мифы о Миносе, Дедале, Тесее, Ариадне и Минотавре. В этих и других развалинах, словно бы в подтверждение прозрений Эванса, были обнаружены тысячи печатей и глиняных табличек с нанесенными на них значками вроде тех, что вывели ученого на след. Пожар, разрушивший Дворцы Кносса, сохранил эти таблички, чьи нерасшифрованные пиктограммы и рукописные значки по-прежнему скрывают в себе раннюю историю Эгеиды[10].

Исследователи из многих стран поспешили на Крит. Пока Эванс работал в Кноссе, группа решительных итальянцев — Хальбхерр, Пернье, Савиньони, Парибени — раскопала в Агии Триаде (Святая Троица) саркофаг, расписанный сценами, проливающими свет на жизнь критян, а в те открыла дворец, лишь немногим уступающий размерами дворцу царей Кносса. Тем временем двое американцев, Сигер и госпожа Хоис, совершили открытия в Василиках, Мохлосе и Гурнии; британцы Хогарт, Бозанкет, Доукинз, Майре исследовали Палекастро, Психро и Закро; раскопками заинтересовались и сами критяне: Ксандузизис и Хацизакис раскопали древние резиденции, гроты и гробницы в Аркалохори, Тилиссе, Кумасе и Хамези. Половина европейских наций объединилась под флагом науки в те самые годы, когда политики готовились к войне.

Каким образом следовало классифицировать полученный материал — все эти дворцы, рисунки, статуи, печати, вазы, металлические изделия, таблички и рельефы? К какому периоду прошлого их следовало отнести? На свой страх и риск, но по мере продвижения исследований и углубления знаний получая все новые подтверждения своего метода, Эванс датировал обнаруженные предметы по глубине слоя, по смене стилей в керамике и посредством сравнения критских находок, их форм или мотивов, со схожими извлеченными из-под земли или найденными в кладах предметами, хронология которых была примерно известна. Терпеливо вкапываясь в слои, лежавшие под Кноссом, он обнаружил, что на глубине около тринадцати метров дальнейшему продвижению препятствует нетронутая скальная порода. Нижняя половина раскопанного района содержала останки, характерные для эпохи неолита: первобытные формы ручной керамики с простым линейным орнаментом, применявшиеся для прядения и ткачества веретена, богинь с полными ягодицами из раскрашенного жировика или глины, инструменты и оружие из полированного камня — и ни следа меди или бронзы