Жизнь Греции. История цивилизации - [32]

(XIII) Выслушав рассказ Одиссея, Алкиной настолько преисполняется сочувствия, что приказывает своим людям доставить героя на Итаку, но завязать ему глаза, чтобы тот не узнал и не раскрыл местонахождения их счастливой земли. На Итаке богиня Афина провожает скитальца к хижине его старого свинопаса Евмея, который, (XIV) хотя и не узнает Одиссея, привечает его с раблезианским гостеприимством. (XV) Когда богиня приводит Телемаха в ту же хижину, Одиссей (XVI) открывается сыну, и «громко рыдали они и стонали». Он посвящает Телемаха в план избиения всех женихов. (XVII–XVIII) В одежде нищего он вступает в свой дворец, видит пирующих за его счет ухажеров и кипит гневом в душе, узнав, что, сватаясь днем к Пенелопе, ночами они возлежат с его служанками. (XIX–XX) Его задевают и оскорбляют женихи, но он терпеливо и стойко защищается. (XXI) К этому времени женихи открыли уловку Пенелопы и заставляют ее закончить работу над тканью. Она соглашается выйти за любого, кто сможет натянуть большой Одиссеев лук — он висит на стене — и послать стрелу сквозь кольца двенадцати выстроенных в линию осей. Все они пробуют свои силы, но терпят неудачу. Одиссей просит предоставить ему шанс и добивается успеха. (XXII) Затем в гневе, ужасающем всех, он сбрасывает с себя свой наряд, осыпает стрелами женихов и с помощью Телемаха, Евмея и Афины истребляет их. (ΧΧIII) Он находит, что нелегко убедить Пенелопу в том, что он и есть Одиссей; нелегко променять двадцать женихов на одного мужа. (XXIV) Отразив нападение сыновей женихов, царь примиряется с ними и восстанавливает свою царскую власть.

Тем временем в Аргосе развивалась своим чередом величайшая трагедия греческой мифологии. Возмужавший сын Агамемнона Орест, подстрекаемый своей ожесточенной сестрой Электрой, отмстил за отца, убив мать и ее любовника. После долгих лет безумия и скитаний Орест взошел на трон Аргоса-Микен (около 1176 г. до н. э.) и позднее присоединил Спарту к своему царству[193]. Но с его воцарением дом Пелопа стал клониться к упадку. Возможно, упадок начался еще при Агамемноне, и этот нерешительный вождь воспользовался войной как средством объединить царство, распадающееся на части. Но победа довершила падение. Не многие из его военачальников вернулись из похода, и большое число уделов вышло из повиновения своим владыкам. К концу века, который начинался осадой Трои, ахейская мощь была истощена, кровь Пелопа иссякла. Народ терпеливо дожидался более крепкой династии.

VI. Дорийское нашествие

Около 1104 года до н. э. новая волна переселенцев или захватчиков сошла на Грецию с беспокойно растущего севера. Через Иллирию и Фессалию, через Коринфский залив у Навпакта и Истм у Коринфа высокий, круглоголовый, не имеющий письменности воинственный народ скатился, вступил или обрушился на Пелопоннес, покорил его и почти полностью разрушил микенскую цивилизацию. Мы можем догадываться о его происхождении и маршруте, но нам известен его характер и последствия его появления. Люди этого племени все еще находились на стадии скотоводства и охоты; время от времени они останавливались, чтобы вспахать почву, но главной их опорой был скот, и нужда в новых пастбищах заставляла их постоянно пребывать в движении. В неслыханных количествах у них имелось только одно — железо. В Греции они были посланцами Гальштаттской[194] культуры; прочный металл их мечей и душ даровал им безжалостное превосходство над ахейцами и критянами, которые для убийства по-прежнему пользовались бронзой. Вероятно, сразу с востока и запада — из Элиды и Мегар — они обрушились на отдельные царства в нижней части Пелопоннеса, предали правящие классы мечу и обратили остатки микенского населения в рабов-илотов. Микены и Тиринф сгорели, и на несколько веков Аргос стал столицей острова Пелопа. На Истмр захватчики овладели господствующей высотой — Акрокоринфом — и построили вокруг него дорийский город Коринф. Оставшиеся в живых ахейцы бежали: одни — в Аттику, другие — за море, на острова и побережье Азии. Победители ринулись было в Аттику, но были отброшены; они последовали за беглецами на Крит[195] и окончательно разрушили Кносс; они захватили и колонизовали Мелос, Феру, Кос, Книд и Родос. На Пелопоннесе и Крите, где микенская культура наиболее процветала, опустошение было самым полным.

Конец доисторической Эгейской цивилизации положило дорийское завоевание (по выражению современных историков), или возвращение Гераклидов (по выражению греческой традиции). Победители не желали оставить память о своем триумфе как о покорении цивилизованного народа варварами; по их версии, потомки Геракла действительно с полным правом вернулись на Пелопоннес, но, встретив отпору взяли его ценой героических усилий. Мы не знаем, что в этом рассказе — история, а что — дипломатическая мифология, предназначенная выдать кровавое завоевание за божественное право. Трудно поверить, что на заре своей цивилизации дорийцы были столь выдающимися лжецами. Возможно, хотя с этим вряд ли согласятся спорящие стороны, оба рассказа — правда: дорийцы были завоевателями с севера, которых привели отпрыски Геракла.