Жизнь Греции. История цивилизации - [207]

Кто — большинство?

(Показывает на зрителей в амфитеатре)

Правда. Сейчас сочту.

Кривда. Что видишь ты?

Правда. Клянусь богами, понял все.

Из толстозадых большинство.

Фидиппид оказывается столь способным учеником Кривды, что побивает собственного отца на том основании, что достаточно силен для этого и испытывает от этого удовольствие; между прочим, спрашивает он, а не ты ли бил меня, когда я был мальчиком. Стрепсиад просит пощады именем Зевса, но Фидиппид сообщает отцу, что Зевса более не существует, а его место занял Вихрь. Разъяренный, отец выбегает на улицу и призывает всех добрых граждан уничтожить новую философию. Они атакуют и поджигают Мыслильню, а Сократ едва уносит ноги.

Мы не знаем, какую роль сыграла эта комедия в судьбе Сократа. Она была поставлена в 423 году, за двадцать четыре года до знаменитого процесса. По-видимому, эта добродушная сатира не оскорбила философа; рассказывают, что все время спектакля он стоял[1606], чтобы представлять лучшую мишень для врагов. По Платону, Сократ и Аристофан оставались друзьями и после представления; сам Платон рекомендовал пьесу сиракузскому правителю Дионисию I как веселую буффонаду и продолжал дружить с Аристофаном даже после смерти учителя[1607]. Из трех обвинителей Сократа в 399 году один, Мелет, был еще ребенком, когда игралась пьеса, другой — Анит — дружил с Сократом и после «Облаков»[1608]. Вероятно, позднейшее хождение комедии в списках повредило мудрецу больше, чем ее первая постановка; в изложенной Платоном защитительной речи Сократа сам философ ссылался на пьесу как на один из главных источников своей дурной славы, настроивший против него судей.

В Афинах была и другая мишень, в которую Аристофан метил своей сатирой; в данном случае он был непримиримо враждебен. Он не доверял скептицизму софистов, моральному, экономическому и политическому индивидуализму, который подрывал государство, сентиментальному феминизму, который волновал женщин, и социализму, который сеял брожение среди рабов. Все эти пагубы ярче всего олицетворяла для Аристофана фигура Еврипида, и комедиограф решил подорвать влияние великого драматурга на душу Греции при помощи смеха.

Аристофан начал наступление в 411 году пьесой под названием «Женщины на празднике Фесмофорий» (Thesmophoriazousai); Фесмофории — справлявшееся только женщинами празднество Деметры и Персефоны. Собравшись, женщины обсуждают последние нападки Еврипида на их пол и замышляют возмездие. До Еврипида доходят слухи о происходящем, и он просит своего тестя Мнесилоха нарядиться женщиной и явиться на собрание, чтобы выступить в его защиту. Первая истица утверждает, что трагик лишил ее куска хлеба: прежде она плела венки для храмов, но с тех пор, как Еврипид показал, что богов не существует, ее дело пришло в упадок. Мнесилох защищает Еврипида, заявляя, что самые резкие высказывания поэта о женщинах не содержат ничего, кроме очевидной всем правды, и это еще цветочки в сравнении с теми недостатками, которые женщины сами знают за собой. Афинянки подозревают, что эта изменница своему полу не может быть женщиной; они срывают с Мнесилоха его наряд, и тот спасается от мучительной смерти, лишь вырвав из рук матери младенца и угрожая убить дитя, если до него дотронутся хоть пальцем. Женщины продолжают нападать на него, он разворачивает пеленки и обнаруживает, что это замаскированный винный мех, спрятанный от сборщика государственных доходов. Он все равно предлагает перерезать ему глотку, к немалому огорчению хозяйки. «Пощадите моего малыша, — кричит она, — или уж принесите чашу, и, если ему суждено умереть, мы хотя бы соберем его кровь». Мнесилох выходит из затруднения, распивая вино и посылая тем временем призыв о спасении к Еврипиду. Еврипид появляется в костюмах различных персонажей своих пьес, то в виде Менелая, то Персея, то Эхо, и в конце концов устраивает Мнесилоху побег.

«Лягушки» (405) возобновляют атаку несмотря на смерть Еврипида. Бог драмы Дионис недоволен здравствующими афинскими драматургами и спускается в Аид, чтобы вывести Еврипида. Переправляясь в нижний мир на лодке, он слышит приветствующих его лягушек, которые выквакивают хоровую партию, еще долго бывшую на устах молодых афинян. Аристофан весело потешается над путешествием Диониса и дерзко пародирует Элевсинские мистерии. Прибыв в Аид, бог видит, что Еврипид пытается сбросить Эсхила с драматургического престола. Эсхил обвиняет Еврипида в распространении скептицизма и опасной казуистики, в растлении нравов афинских женщин и молодежи; благовоспитанные дамы, говорит он, скорее погибнут от стыда, чем станут выслушивать непристойности Еврипида. Вносятся весы, каждый поэт бросает на их чаши строчки из своих трагедий; одна могучая фраза Эсхила (здесь сатира не щадит и старшего поэта) увесистее двенадцати Еврипидовых. Наконец, Эсхил предлагает младшему драматургу сесть на чашу вместе с женой, детьми и пожитками, обещая сыскать двустишие, которое перевесит их всех. В конце комедии великий скептик проигрывает состязание, и Эсхил с победой выводится в Афины[1609]. Это древнейшее произведение в жанре литературной критики судьи наградили первым призом; оно так понравилось публике, что несколько дней спустя было сыграно снова.