рисуются своим богатством, как Алкивиад, но немногие способны так приворожить «бессмысленную толпу» драматической дерзостью и изяществом личности и речи. Молодые люди, сознающие свои способности и разочарованно сетующие на бедность, отчаиваются обрести для себя перспективы и место в обществе и поднимают на щит всеобщее евангелие мятежа; интеллектуалы, жадные до новых идей и одобрения угнетенных, формулируют для них цели восстания
[984]. Они призывают не к обобществлению промышленности и торговли, но к отмене долгов и перераспределению земли — среди граждан; радикальное движение в Афинах пятого века распространяется лишь на беднейших избирателей и на этой стадии даже не помышляет об освобождении рабов или допуске метеков к земельному переделу. Его вожаки разглагольствуют о благословенном прошлом, когда все владели равным имуществом, но, заводя речь о возвращении в этот рай, не хотят, чтобы их поняли слишком буквально. Они имеют в виду аристократический коммунизм: не национализацию земли государством, но ее равное распределение среди граждан. Они подчеркивают, сколь призрачно равенство гражданских прав перед лицом растущего экономического неравенства; но они полны решимости использовать политическую силу беднейшей части граждан, чтобы убедить народное собрание при помощи штрафов, литургий, конфискаций и общественных работ
[985] переложить в карманы нуждающихся толику концентрированного богатства толстосумов
[986]. И, подавая пример будущим повстанцам, символом своего переворота они выбирают красный цвет
[987].
Перед лицом этой угрозы богатые объединяются в тайные организации, призванные направлять их совместные действия против того, что Платон, несмотря на свой коммунизм, назовет «чудовищным зверем» разъяренной и голодной толпы[988]. Свободные труженики также организуются — по крайней мере со времен Солона — в клубы (thiasoi, eranoi) каменщиков, резчиков мрамора, плотников, работников по слоновой кости, гончаров, рыбаков, актеров и т. д.; Сократ — член фиаса скульпторов[989][990]. Но эти группы представляют собой не столько профессиональные союзы, сколько общества взаимопомощи: они собираются в местах встреч, называемых синодами или синагогами, устраивают застолья и игры и поклоняются своему богу-покровителю; они делают взносы в пользу больных членов общества и заключают коллективные обязательства относительно определенных мероприятий; при этом они не включаются заметным образом в афинскую классовую войну. Сражение ведется на полях литературы и политики. Памфлетисты, подобные «Старому олигарху», выступают с обличениями и апологиями демократии. Комедиографы, чьи пьесы нуждаются для постановки в денежных средствах, становятся на сторону богачей и осыпают насмешками предводителей радикалов и их утопии. В «Женщинах в народном собрании» (392) Аристофан знакомит нас с коммунисткой Праксагорой, ведущей такие речи:
Утверждаю: все сделаться общим должно и во всем
пусть участвует каждый.
Пусть от общего каждый живет, а не так, чтоб на свете
богач жил и нищий.
Чтоб один на широкой пахал полосе, а другому земли
на могилу
Не нашлось…
Нет же, общую жизнь мы устроим для всех и для
каждого общую участь!
…Мы общественной сделаем землю.
Всю для всех, все плоды, что растут на земле, все, чем
собственник каждый владеет…
Знай, и женщин мы сделаем общим добром…
[991](Перевод Л. Пиотровского)
«Но кто же, — спрашивает Блепир, — будет работать?» «Рабы», — гласит ее ответ. В комедии «Плутос» (408) Аристофан выводит Бедность, которой угрожает исчезновение и которая оправдывает свое существование, утверждая, что служит необходимым стимулом для человеческого труда и предприимчивости:
…докажу, что я одна
Для вас причиной всяких благ являюся,
Что живы только мною вы…
Да ведь если бы Плутос стал зрячим опять и раздал
себя поровну людям,
То на свете никто ни за что бы не стал ремесло
изучать иль науку.
А коль скоро исчезнет у вас ремесло и наука, то
кто же захочет
Иль железо ковать, или строить суда, или шить,
или делать колеса,
Иль тачать сапоги, иль лепить кирпичи, или мыть
и выделывать кожу,
Или, «плугом разрезавши лоно земли, собирать
урожаи Деметры»,
Если сможете праздными жить вы тогда, ни о чем
о таком не заботясь?..
А затем — не надейся, что будешь ты спать на
