Жизнь Георгия Иванова. Документальное повествование - [78]

В отзыве этом интересно прежде всего не высказанное прямо противоположение «не выдумавших себя» Ахматовой и Георгия Иванова «выдумавшему себя», по завету Анненского, то есть преобразившему себя для творческой жизни, самого Гумилева. Очевидно, автору отзыва тут важно было осознать и определить границу между Ахматовой и собой, «для примера» подверстав соседствующий образчик. На самом деле именно Георгий Иванов в пору «Горницы» довольно тщательно старался запечатлеть в стихах себя воображаемого — в том или ином соблазнительном обличье. Отсюда и его «занимательная поэзия», от которой он стремительно по мере взросления уходил. Верно — и важно — другое, то, что Георгию Иванову с первых литературных шагов нравилось «самое искусство речи». Собственно, в этой поглощенности, в умении растворить себя в речи и заключается суть лирического искусства, суть того преображения, «выдумывания себя», о котором говорил Анненский.

Памятник Славы

«Памятник Славы» появился в мае 1915 г. Издан петроградским журналом «Лукоморье», в котором Георгий Иванов активно сотрудничал. Оформлен художником Егором Нарбутом. Тираж 1000 экз.

Упомянутый отзыв на «Горницу» в «Голосе жизни» (1914 № 2) заканчивался таким соображением:

«Война несколько оживила этого поэта, и его текущие стихи в журналах лучше этой книги». «Памятник Славы» составлен из подобных «текущих стихов».

Противопоставляя стихи Георгия Иванова из «Горницы» и «Вереска» напечатанным в «Памятнике Славы», Сергей Городецкий в том же «Лукоморье» (1916, № 18, 30 апр., с. 20) заявил:

«По-видимому, этот поэт собрал жатву цеховой работы в предыдущей своей книге „Памятник Славы", здесь он много сильнее, чем в „Вереске". В „Памятнике Славы" звучит голос юноши, которого события сделали взрослым».

Однако общие оценки «Памятника Славы», несмотря на всю его видимую бодрую «народность» и незамутненный «патриотизм», оказались вполне умеренными. В «Ниве», также регулярно печатавшей Георгия Иванова, отозвались так:

«В книжке Г. Иванова почти не найти технических недостатков. Стихи очень гладкие, нередко красивые. Но поэт не ставит своей задачей увлечь читателя, выразить глубокое душевное движение. Нет. Он довольно умело пользуется своим искусством, чтобы изобразить облюбованную сценку, популяризовать какую-нибудь мысль. <…> Менее самостоятелен раздел стихов, посвященных Петрограду. В них есть какая-то напыщенность, чуждая дарованию автора» («Ежемесячное литературное и популярно-научное приложение» к журналу «Нива». 1915, т. 2, с. 458).

Александр Тиняков начал свой отзыв просто: «Литературное дарование Г. Иванова представляется нам столь же несомненным, как и скромные размеры этого дарования». Далее он выделяет стихотворения «Рождество в скиту» и «Суженый», находя, что они «созданы настоящим поэтическим чувством». В стихах же, посвященных войне, Тиняков не видит «ни поэтической силы, ни вкуса» (замечание по отношению автору, прославившемуся в литературных кругах своим безупречным вкусом, болезненное, но, увы, в данном конкретном случае справедливое). Впрочем, заключает Тиняков, «поэтическая сила» поэта еще может окрепнуть, а вкус «развиться и облагородиться» («Новый журнал для всех». 1915, № 9, с. 59—60).

И Городецкий и Тиняков — известные, вдобавок лично Георгию Иванову известные, писатели. Что же касается текущей газетной критики, то она, как всегда, к нему безжалостна. Вот что писала о «Памятнике Славы» кадетская «Речь» (1915, № 176, 29 июня):

«Изящная книжечка свидетельствует о превыспренних чувствах автора, обуреваемого жаждой быть певцом не только в стране русских воинов, но и в стране всех наших союзников (очевидно, авторская или корректорская глухота: нужно «в стане» – по Жуковскому, а не «в стране». — А. А). Но все это не творчество, а пустозвонная словесность. Особенно забавны интернациональные политические упражнения г. Иванова, который умеет воспевать подвиги решительно всех народов».

Автор рецензии имеет тут в виду раздел «Памятника Славы» «Знамена друзей» с «Песнями союзных солдат», «Голосами славян» и другими стихотворениями.

Вереск (1916)

Изданная московским издательством А. М. Кожебаткина «Альциона», книга имеет на титуле также петроградскую прописку и год издания 1916-й, хотя появилась на прилавках в конце 1915 г. Тираж 1000 экз. Первоначальный вариант названия — «Веселое крыльцо». Подзаголовок «Вторая книга стихов» отсылает к «Отплытью на о. Цитеру», на титуле которой значится: «Книга первая». Малотиражная «Горница», первая часть которой вошла в «Вереск», а вторая дублировала «Отплытье…», и «Памятник Славы», бывший явлением, так сказать, иной эстетической реальности, объявляются «не имевшими места». Гумилев отозвался на «Вереск» так:

«…Стремление к красивости неизбежно приводит поэта к ретроспективизму и описанию произведений искусства. Читая его, мы точно находимся в антикварной лавке. <…> Георгий Иванов показывает себя и умелым мастером стиха, и зорким наблюдателем. <…> Стихи Георгия Иванова пленяют своей теплой вещностью и безусловным с первого взгляда, хотя и ограниченным, бытием. И так грустно не встречать в „Вереске" прежних милых и простых песенок, слегка „под Верлена" <„> Что это? Почему поэт только видит, а не чувствует, только описывает, а не говорит о себе, живом и настоящем, радующемся и страдающем? <…> У меня нет оснований судить, захочет ли и сможет ли Георгий Иванов серьезно задуматься о том, быть или не быть ему поэтом, то есть всегда идущим вперед» («Аполлон». 1916, № 1, с. 27-28).