Жизнь древнего Рима - [44]

Мы, однако, очень ошибемся, если, исключив бедное и трудовое население Италии — крестьян, мастеровых, мелких торговцев и служащих, сочтем огулом всех остальных гнусными чревоугодниками, которые, говоря словами Сенеки, «целиком предались желудку и главной заботой поставили себе, что съесть и что выпить» (ad Marc. 22. 2). Во-первых, все приведенные примеры взяты из столичной жизни — в маленьких глухих городках Италии жили, конечно, скромнее, а затем пиршества Зоила и Тримальхиона требовали не только богатства, но и соответствующего уровня нравственной и умственной культуры. Люди такого уровня встречались и при императорском дворе, и среди отпущенников, дорвавшихся, наконец, до раздолья свободной жизни, и среди тех богатых и праздных слоев, которые «проводили ночи в разврате, дни тратили на сон или на игру в кости и почитали счастьем не видеть ни восхода, ни захода солнца» (Col. I, praef. 16; ср. Sen. epist. 122. 2). Большинство людей — и людей состоятельных — жили без гастрономических восторгов и простую неприхотливую еду предпочитали всякой иной. Гораций, уже выбившийся из неизвестности, уже свой человек у Мецената, заказывает обед из порея, гороха и блинчиков (sat. I. 6. 115); позднее, богатым человеком, он мечтает о деревенских «божественных обедах», на которых подаются бобы и овощи с салом (sat. II. 6. 63–65). «Если у тебя дымится в красной миске бобовая каша (та самая conchis, о которой уже была речь, — М.С.), ты можешь часто отвечать отказом, когда тебя приглашают на изысканные обеды», — писал Марциал (XIII. 7), а надо сказать, он был любителем покушать. И, однако, перечисляя то, что «делает жизнь счастливой», он среди прочих условий упоминает «стол без выдумок» (sine arte mensa).

Даже по римским понятиям он был человеком небедным. Вот классическое описание обычного обеда людей среднего достатка (V. 78): салат, порей и соленая рыба с яйцами в качестве закуски; затем капуста, «белоснежная каша» из полбяной крупы с колбасками и «бледные бобы с красноватым салом», на десерт — изюм, груши и каштаны. Обед этот Марциал называет «бедным» (cenula parva), но тот званый пир, на который он пригласил шестерых друзей, не богаче: закуска из тех же овощей и ароматных трав, соленой рыбы и яиц; козленок, который попал на стол только потому, что его сильно помял волк; бобы с капустой; цыпленок и ветчина, которая появляется уже на третьей пирушке; в качестве десерта — сладкие яблоки (X. 48). А вот обед, которым Ювенал собирается угостить приятеля: «…с тибуртинского пастбища появится жирный козленок, лучший в стаде; он еще не щипал травы и не решался обкусывать веточки низенькой ивы; в нем больше молока, чем крови. Затем будет горная спаржа, которую, отложив веретено, собрала ключница; крупные яйца, еще теплые от мятого сена, в котором они лежали; курица, их снесшая; виноград — такой, какой висел на лозах; груши из Сигнии и свежие благоуханные яблоки, которые не уступят пиценским» (II. 65–74). Плиний Младший, один из богатейших людей своего времени, приглашал приятеля к обеду, состоявшему из кочанного салата, свеклы, горлянки и лука. Добавлением служила скромная каша из полбяной крупы, ракушки и яйца (epist. I. 15). Тут есть, конечно, некоторая доля кокетства — Плиний без него редко обходился, но что обеды его роскошью не отличались, об этом красноречиво свидетельствует то обстоятельство, что ему можно было послать в подарок такую простую еду, как курица (VII. 21. 4). Прелесть обедов у Траяна в Центумцеллах (теперь Чивита Векия) составляли музыка, чтение вслух и «приятнейшая беседа» (Pl. epist. VI. 31. 13).

Что касается пищи бедного городского населения, то в основном, так же как у крестьян и рабов, это были хлеб и овощи. Плиний называл огород «рынком бедняка» (XIX. 52). Ремесленники ели бобы, добавляя к ним капусту и свеклу (Mart. X. 48. 16; XIII. 13), которую Персий так и называл «плебейским овощем» (3. 114). Дерзкие гуляки, обступившие бедняка, который темной ночью возвращался домой, не сомневались, что он угощался у приятеля-сапожника бобовой кашей и вареными бараньими губами (Iuv. 3. 293–294). Дешевая соленая рыба и бобовая каша — вот обычный скромный обед бедняка (Mart. VII. 78). Эту кашу, так же как соленую рыбешку и дымящиеся колбаски, продавали в Риме прямо на улицах разносчики, которых посылали со своим товаром хозяева харчевен (Mart. I. 41. 8-10).

У простых людей древней Италии тоже были свои пирушки. Бедняки, составлявшие «погребальные товарищества», отмечали памятные для товарищества дни, например дни рождения покровителей товарищества и день его основания. Почти целиком сохранился устав такого collegium funeraticium в Ланувии (CIL. XIV. 2112), для нас особенно интересный потому, что в нем содержатся предписания относительно устройства таких общих обедов. Распорядители, назначаемые в порядке очереди из общего числа членов, должны разместить по четыре «людей всякого чина» (членами товарищества могли быть и рабы, и свободные) и заготовить амфору хорошего вина, и, в соответствии с числом членов, хлебцев стоимостью в два асса каждый, и сардинок по четыре штуки на человека. Всякое бесчинство, своевольный переход на другое место, оскорбительное слово, брошенное сочлену, караются штрафом. «А если у кого есть какая жалоба или сообщение, пусть доложит об этом в собрании, дабы в мире и радости угощались мы в торжественные дни». И когда после пирушек Вирона и Зоила представляешь себе угощение этих бедняков с его невзыскательной простотой, благообразием и ревнивой заботой о поддержании «мира и радости» среди сотрапезников, которые здесь, за этим столом, были все, — и рабы, и свободные, — равны между собой, то испытываешь такое чувство, словно из зловонного подвала выбрался, наконец, на чистый воздух.