Жизнь до Израненных - 1 - [11]

Замешательство стирает реальность, и я чувствую, как она выскальзывает между рук, как опавший лепесток розы. В своем сознании я продолжаю танцевать, поворачиваюсь и ощущаю силу своего тела – силу, что покидает его. Мой последний танец. Жизель[7] умирает из-за разбитого сердца в объятиях любовника. Огни рампы вспыхивают перед глазами, ослепляя, так что никого не видно. На зал падает мрак, пока не остается никого, кроме меня и деревянного пола, покрывающегося дымом. Мои пальцы освобождают доски, и мои руки поднимаются достаточно, чтобы окончить акт.

Но танец еще не окончен. Любовник Жизель находит ее безжизненное тело, и танец продолжается. Его тело сильное, надежное, но я не танцую. Эти ноги не двигаются. Сон зазывает меня низким хриплым голосом, снова и снова.

Убитый горем любовник Жизель, поднимает меня и убаюкивает мое мертвое тело в своих руках. Положив одну руку ему на шею, другую на его плечо, я прижимаюсь головой к его сильной груди и в последний раз вздыхаю. Это мой последний поклон. Занавес падает, погружая меня во тьму, словно я никогда не существовала.

Глава 9 ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА

23:59

Тьма окружает меня. Тело кажется вялым, словно оно застряло в цементе. Я хочу находиться в летаргическом сне[8], который окутывал меня, но он медленно рассеивается против моей воли. Меня качает взад и вперед по волнам, словно на яхте, с сильным теплым ветром, дующим мне в лицо. Ритмичное движение успокаивает. Должно быть, я уснула на нашем паруснике, а якорь где-то у побережья Сент-Люсии[9]

 Saint Lucia [seɪnt luʃɪə]

) – островное государство

, расположенное на одноимённом острове в Наветренных островах

 Вест-Индии

 между островами Сент-Винсент

 и Мартиника

.. Папа взял нас с мамой на Карибские острова? Не могу этого вспомнить. Я смутно ощущаю влажную одежду, липнущую к коже.

Приводящие в замешательство образы врываются в мои мысли. Они трансформируются и изменяются, заменяя друг друга, как во сне. Я вижу образы смеющихся людей, вспыхивающие неоновые цвета повсюду, свечи, пушистые гетры, целующиеся в темных углах люди, облегающая черная футболка, темно-синие глаза и дым.

Дым. Пожар.

Я чувствую охватывающую меня панику. Я в ловушке. Стараюсь открыть глаза, но это причиняет слишком много боли, и я снова их закрываю. Заставляю себя снова открыть глаза, и моргаю пару раз. Размытые образы медленно фокусируются через пелену слез. Собрать все воедино не получается. Мозг работает слишком медленно, и я ничего не понимаю. Дыма, заполняющего мои ноздри, нет, и я чувствую щекой мягкую ткань, а не деревянные доски. Меня настиг бред. У меня галлюцинации: так и есть, потому что мне кажется, что я в объятиях какого-то парня.

Я мертва? Это смерть с косой? Я думала, она должна быть страшной, но не предполагала, что она может быть этим парнем. Он не пожарник – на нем нет ни маски, ни костюма. Стоп, не костюм, как он вообще называется?

Голова болит, а мыслительный процесс делает только хуже. Я пытаюсь принять все за чистую монету, или, по крайней мере, за что-то более вероятное. Я уверена, что мое тело все еще горит в здании. Я умерла, а красивый ангел смерти смотрит на меня своими красивыми, божественными глазами. Я снова моргаю, пытаясь сосредоточиться. Парень, держащий меня, чертовски сногсшибательный, без шуток, великолепный. Я удовлетворенно вздыхаю, и прижимаюсь к нему, потому что он удерживает меня довольно близко к своей груди. Раскачивающиеся движения постепенно уменьшаются до полной остановки.

– Привет. Ты очнулась, – его глубокий голос пронизан заботой и облегчением, а то, как губы образуют улыбку, превращают мой разум в желе. Ох, ничего ж себе! Я знаю, что должна ответить, хоть что-то сказать, но не могу. Похоже, связь между моим разумом и ртом неисправна.

– Как думаешь, сможешь стоять? – сексуальный жнец спрашивает соблазнительным голосом, который я когда-либо слышала. Разве плохо думать о нем и спальне одновременно? Кожа покрывается мурашками, любая логичная мысль растворяется, и все, что я могу сделать, лишь молча кивнуть.

Слова вертятся на кончике языка, но он аккуратно ставит меня на ноги. Стоя близко ко мне, он обнимает меня одной рукой за талию, другой – за плечи. Он слегка ослабляет объятия, я стараюсь устоять, и меня пронизывает самая сильнейшая из головных болей, известных человеку, так что без сомнений – я все еще жива.

Реальность ударяет меня, как расколовшаяся доска.

Черт, как больно! Такое чувство, будто моя голова вот-вот взорвется. Я переживала похмелья получше этого. Такое чувство, будто кто-то скоблит внутри моего черепа вилкой. Я отчаянно хочу схватиться обеими руками за голову и давить на нее, пока глаза не полезут из орбит, но мир вокруг катиться в пропасть. Я пошатываюсь, чуть не упав на землю, но, к счастью, я не впечатываюсь в цемент. Сексуальный жнец ловит меня, убедившись, что я не рухнула лицом вниз.

Руки упираются в груду мышц, мучительная боль охватывает пальцы. Я стараюсь не закричать, но издаю ужасный пронзительный крик. Голос охрип от предыдущих криков и дыма. У меня голос, как у умирающей собаки. Горло и грудь сдавливает, и я сгибаюсь в приступе отвратительного кашля, от чего головная боль становится еще невыносимее. Я сгибаюсь пополам и чувствую на спине успокаивающие движения рук, пока не прекращается кашель, и я жадно хватаю ртом воздух. Ладно, какое-то время никаких криков.