— Петр Первый, пожалуй, мог бы заложить тут город и назвать его Петротвореньевск, — сказал Павел.
— Или Павловск-Машинский, — засмеялась Маша.
Надев сапоги, они ступили на тропку. Тайник оказался на месте и цел. К набору «сокровищ» пришлось добавить новый блокнотик взамен уже исписанного.
— Что там, Маш, читай вслух.
— Ну вот, Пашенька, что тут пишут:
«Если вы научились быстро разворачивать и складывать карту автомобильных дорог, вы без труда научитесь играть на аккордеоне».
«Не можешь любить — сиди дружи».
«Если вечером помыть кружку, то утренний кофе покажется намного вкуснее!»
«Выбросить бы все из головы, да жалко окружающую среду».
«Чтобы слова не расходились с делом, нужно молчать и ничего не делать».
«Ужин у девушки может получить почти каждый, а вот завтрак надо заслужить!»
«Что ни делается, все к лучшему, а что к лучшему, то не делается».
«Картина Репина: «Запорожцы пишут письмо Мерседесу»…»
«Чем меньше думаешь, тем больше желающих к тебе присоединиться!»
— Оптимисты и философы, однако, занимаются геокэшингом! — не удержался Павел от комментария. — Мы что-нибудь добавим?
Маша взяла ручку и приписала: «У нас в стране всего хватает. Другое дело, что не всем…»
— Ну я же говорю, что только философы и оптимисты полезут в эту хлябь, чтобы поведать себе подобным о сокровенном…
Насмеявшись вдоволь, они вернулись к машине и двинулись дальше. Дорога стала узкой и извилистой, и ехать пришлось осторожно. По плану предстояло взять еще одно «сокровище». На ветках кустов изредка стали попадаться красно-белые ленточки — это означало, что здесь проезжали искатели сокровищ. У геокэшеров это называется милым словечком «покатушки». И еще ленточки означают, что дорога не заведет в тупик.
Они миновали несколько поворотов. Лесная грунтовая дорога превратилась в сплошные ямы и колдобины. На каждой кочке Маша опасливо ойкала, разглядывая сумрачные стволы и густой придорожный кустарник.
— Паш, мне кажется, мы отсюда не выберемся…
— И останемся тут жить… — загробным голосом продолжил Павел. — Это не есть слова оптимиста и философа. Где есть ваш массовый героизм? — снова перевоплотился он в мудрого хладнокровного финна.
Маша попробовала в ответ засмеяться.
— Вот так-то оно лучше, — одобрил Павел жалкое хихиканье супруги.
Но постепенно лес расступился, и дорога вырвалась в поле, а там уже недалеко было и до деревни. Экран ноутбука показал, что до следующей сокровищницы им ехать еще около сорока километров. Значит, можно остановиться и размяться. Они покинули машину и ступили на землю. Мох под ногами приятно пружинил и похрустывал.
— На следующей точке будет непросто. Автор присвоил этой закладке высшую, пятую, категорию сложности.
— Так ведь интересней даже, Паш.
— А ты азартная!
— А тебе это не нравится? — В голосе Маши прозвучала хитреца. Она уже ничего и никого не боялась.
Павел привлек ее к себе и осторожно поцеловал в висок.
— Нравится, еще как…
Он глубоко вздохнул и посмотрел вокруг. Пахло сыростью и тайной. Огромные валуны здесь соседствовали с небольшими лужами-озерками, и они, двое путешественников, забравшихся в эту глухомань, стояли посреди загадочно примолкшей природы и обнимали друг друга. Но самая большая тайна, которую им предстояло открыть, была между ними — это чувствовали оба…
— «Прекрасная незнакомка», — прочитала Маша название тайника в каталоге. — Или вот «Жилище одинокого монаха»! Вот куда поедем, Паша, посмотрим, где жил одинокий монах!
— Давай, Маш, лучше к «Прекрасной незнакомке»!
— К монаху!
— К незнакомке!
— Ну хорошо, к монаху так к монаху. Но потом к незнакомке.
— Ладно… хитрец, потом поедем к незнакомке, — улыбнулась Маша и чмокнула мужа в щеку.
Павел свернул на узкую грунтовую дорогу, и путешественники устремились вперед — до «Жилища одинокого монаха» больше двухсот километров. Маша тщательно сверилась с картой, хотя на экране компьютера было видно то же самое.
— Ты у меня самый надежный штурман! — одобрительно улыбнулся Павел.
— И нечего посмеиваться. Вот заедем не в ту сторону, будешь знать…
Колеса начали накручивать заветные километры, Павел радостно выписывал зигзаги крутых поворотов. Послушность машины опьяняла. Опьяняла и Машина близость — он то и дело невзначай легонько касался ее коленей и бедер.
— Паша, следи за дорогой! — как можно строже напомнила Маша.
Павел, не слушая, скорчил забавную рожицу, одним глазом кося на Машины коленки.
— Пашка! — Маша в сердцах хлопнула его по ноге. Но промахнулась и угодила в пах.
— У-у-уй! — засучил Павел ногами по педалям. Машина резко стала.
— Пашенька, ну прости меня! — Маша нежно погладила место нечаянного удара и провела рукой по лбу и волосам травмированного водителя. — Ой! Да у тебя температура! Давай-ка выруливай поближе к цивилизации! Это ты накупался, не иначе!
Поездку к незнакомке пришлось отложить. Надо было срочно искать мотель.
— Фу, какая гадость! — Павел сморщился, проглотив рыбий жир.
— Надо, Паша, надо! — Маша быстро сунула ему в руку кружку с горячим сладким чаем. — Заливай, горе луковое!
— Да я его с детства ненавижу, этот рыбий жир!
— А мне нра-а-авится, — протянула Маша, медленно облизывая ложку.
