Павел посмотрел на нее влюбленным взглядом. Светлый пепел белой ночи матово высвечивал Машино лицо, глаза не светились колдовским сиянием из-под полуприкрытых век. Она сидела не шевелясь. Павел приблизил к ней свое лицо. Она совсем закрыла глаза, оставив Павлу одну улыбку. Он поймал ее своими губами. Поцелуй получился долгим.
— Теперь мы в расчете?
— А мы что-то считаем?
Павел обнял ее колени, целуя снова и снова, не чувствуя времени. Машины руки ерошили его волосы, и он не слышал ни плеска волн, ни шума ветра в кронах сосен, ни загадочных лесных звуков.
— А у нас еще вся ночь впереди… — прошептала Маша.
Утром Павел открыл глаза и потянулся. Жены рядом не было. По чуть откинутому пологу палатки и запаху дыма он понял, что она уже хлопочет у костра. Он блаженно прикрыл глаза. Прошедшая ночь вызывала у него легкий озноб…
…когда палатка была восстановлена, Павел решил продолжить прерванное возней нанесение крема на Машино тело. Они поспорили, с какого места начинать. Павел настаивал на том, чтобы начать все сначала, Маша же, блестя глазами, резонно возражала, что тогда им, Павлом, они займутся только к завтраку. Пока Маша приводила веские аргументы, Павел нетерпеливо ерзал, пытаясь скрыть от ее глаз свой самый веский аргумент. В результате тюбик с кремом оказался в Машиных руках. Павел закрыл глаза и стиснул зубы. Машина ладонь стала скользить по его плечам, животу, затем опустилась к бедрам, ткнулась во вздыбленное препятствие. Павел тут же попытался привлечь к себе Машу. Она отпихнула его нетерпеливые руки и проигнорировала аргумент. Теплые ладони заскользили дальше, и наконец ее пальцы с прохладным кремом коснулись его самого чувствительного места. Павел потянулся к Маше губами.
— Нет, теперь ты! — разгораясь, остановила его порыв Маша.
Подрагивающими руками Павел стал наносить крем, роняя белые капли на Машин живот. Вид этих белых капелек на его коже пробудил в Маше редкой силы чувственно-созерцательное наслаждение. Руки Павла все путешествовали, обходя самые сокровенные Машины уголки. Он сосредоточенно обводил кремом краешки трусиков, не замечая, что в тюбике уже почти ничего не осталось… Маша закрыла глаза и откинулась на спину. Павел оперся на локти и прошептал:
— Мы на этом и остановимся? — и, не дождавшись ответа, осторожно отодвинул краешек ткани и капнул из тюбика несколько последних капель крема. Прохладные капельки, падая на порозовевшие тугие губки, заставили Машу несколько раз легонько вздрогнуть. Свет от фонарика обрисовывал ее бедра.
— Маш, у нас еще есть тюбик…
— Иди сюда… художник, — притянула его к себе Маша и выключила фонарик…
Павел выбрался из палатки, подобрался к жене, сзади коснулся губами ее шеи. Она мягко обернулась и посмотрела на него долгим зовущим взглядом. Он смотрел на Машу, снова видя ее как будто впервые. Ее улыбка напомнила ему улыбку Моны Лизы. Правда, при всем уважении к старику Леонардо он так и не смог признать превосходства его творения над утренним ликом своей жены. Машина улыбка была теплее и таинственнее. А уж подогретые ею ломти пшеничного батона с тушенкой и вовсе сводили его сейчас с ума. Маленькое пиршество среди прибрежных сосен завершилось крепким чаем с легким привкусом дыма.
Собрать палатку и уложить снаряжение в багажник оказалось делом получаса. Машина завелась с полуоборота. И снова под колесами побежала дорога. Свежий воздух был еще прохладным, Маша заботливо накинула Павлу на плечи ветровку, провела рукой по его колючей щеке:
— Ты лесной добрый зверь?
Павел молча потерся небритой щекой о ее ладонь.
— Не отвлекайся, пожалуйста, это не шоссе, — предупредила Маша его возможные дальнейшие действия и включила радио. Раздался голос известного ведущего:
«— При рождении двойни — третьего получаете бесплатно!
Покупайте концентрированные удобрения — ВЕДРО НАВОЗА В КАРМАНЕ ВАШЕГО ПИДЖАКА!
Новая FANTA-«КОМПОТ». Теперь с ягодами и в трехлитровой банке!
Если вы купите у нас табуретку, то в подарок получите веревку и мыло…»
Павел усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги. Сколько предложений — одно заманчивее другого.
— Маш, давай лучше музыку. Мне не надо веревку с мылом в трехлитровой банке с навозом…
— Сейчас будет и музыка. Вот. Наслаждайся.
Из радиоприемника заструились аккорды. Павел узнал мелодию из кинофильма «Эммануэль».
— Это ты наслаждайся, — хмыкнул он. Маша стрельнула на него глазом и оставила намек без внимания.
Когда долго едешь, начинает казаться, что машина стоит, а асфальтовая лента наматывается на колеса. Время наматывается на невидимое веретено судьбы, дни летят, одни — оставляя после себя яркие воспоминания, другие — проваливаясь в пустоту вселенной. Павел был уверен, что каждый миг этого путешествия он запомнит навсегда.
Не так давно они с Машей закладывали свой первый тайник. Теперь он явно оброс своей маленькой биографией, и не худо было бы его проверить. Дорога к тайнику не заняла много времени, и вот они уже на месте. Несколько искателей приключений явно побывали здесь — место было изрядно повытоптано. Болотистую низину, в которой можно завязнуть, даже преодолевая ее пешком, пересекала ясно видимая тропка.
