Жизнь без конца и начала - [2]
Жалость, конечно, расслабляет. А тепло догорающего костра, даже едкий дымок, который долго курится над пепелищем, — размягчают. Смахнуть слезы, закрыть глаза, обхватить себя руками за плечи и, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно погрузиться на самое дно отрешенной от всего пустоты — ни боли, ни крика, ни сожаления, ни отчаяния. И никаких воспоминаний. Одна последняя радость — успокоение.
Вот ее ближайшее будущее. С точкой в конце. Последней точкой — внятной и внушительной.
С Игошей тоже очень удачно получилось. Звонила — не дозвонилась. Нервничала, в голове гудело, уши закладывало, в горле глоток воздуха застревал. И лихорадочно писала тексты, которые (заранее это знала) по телефону произнести нельзя — не из разговорного жанра. Бумажки болтались над телефоном, прикрепленные скотчем к стенке, как объявления о купле-продаже, шелестели и подрагивали, будто в нервном ознобе, как она сама. Отвратительно, унизительно, сама себе противна. И вдруг осенило: пять слов всего на пейджер и для верности — по телеграфу. «Умерла тчк Прах развеян тчк Спи спокойно».
От облегчения чуть не летала по квартире — нет, Бог все же есть и вдохновение посылает в нужный момент: когда уходит последняя надежда, и силы покидают, и воображение угасает.
Радость, правда, чуть не оказалась преждевременной — пришлось побороться. Операторша пейджинговой связи наотрез отказалась принимать такой текст, да еще без подписи.
— Анонимки не принимаем, — отрезала решительно.
Однако отправительница проявила незаурядные находчивость и покладистость.
— Подпишите «усопшая», не будем нарушать инструкции.
— Издеваетесь? — Голос операторши оскорбленно завибрировал.
— Какое твое дело?! — Соня слетела с катушек, не помнит, чтобы когда-нибудь так орала на незнакомого человека, да еще на «ты». — Тебе вообще разговаривать не положено. Ты — автомат, полупроводник без обратной связи. Отправляешь мое сообщение три раза с интервалом тридцать минут. В противном случае — ты уволена! Пенсию получаешь? — Соня обалдела от собственной наглости, а операторша, по-видимому, от ее напора.
— Н-н-нет, год и девять месяцев еще…
Такая трогательная и неуместная откровенность означала полную Сонину победу, и тут же на первое место выскочило великодушие, Соня вежливо и уже совершенно спокойно сказала:
— Удачи вам! Будьте здоровы. Сообщение пошлите, пожалуйста, без подписи три раза через тридцать минут.
Ура! Выпила три чашки крепкого кофе, выкурила подряд четыре сигареты, положила на лоб пузырь со льдом — голова раскалывалась. А еще предстоит бой с телеграфисткой. Вся наша жизнь — борьба. Штамп эпохи соцреализма до сих пор точно отражает действительность. Не устарел и другой: неожиданностей в жизни тоже не мало. Одно другому не противоречит.
Ледяным тоном, не допускающим никаких возражений, Соня продиктовала адрес и текст и приготовилась к бою.
— Поругались? — задушевно спросила телеграфистка. — Ой, не берите в голову, все они сволочи. Мой тоже, знаете, измаялась я с ним, но я одна не могу, — сообщила доверительно, вздохнула протяжно и повторила: — Ну, не могу одна… — Вздохнула еще раз и вдруг хохотнула: — Нет, это вы здорово придумали: «прах развеян…». Сейчас запишу на всякий случай, можно? Но я так не смогу никогда. А вы не отчаивайтесь, найдете себе еще мужика настоящего. Я по голосу сразу поняла: вот женщина с характером. Ой, разболталась, не обижайтесь, нельзя так долго, нам вообще с клиентами нельзя…
«Не обижайтесь!» Какая уж тут обида, доброе слово все же чертовски приятно. Хоть никакая она не «женщина с характером». Но приятно. И задушевно так, словно с закадычной подругой поговорила. Не с Инчей, конечно, на которой уже точку поставила, а с настоящей подругой. У многих такие есть, если не врут, конечно, потому что неприлично человеку жить без третьего плеча, как в старой песне поется. Соня попыталась представить себе этого мутанта о трех плечах — кошмарная какая-то фигура складывалась, куда бы ни пыталась приткнуть третье, ненормативное плечо. Врут, наверное.
А вот голос у телеграфистки был, правда, задушевный, почти родной. И благодаря ей точку в конце второго абзаца Соня поставила с ошеломляющей легкостью. Тем более что Игоша, как Инча, тоже не перезвонил, не то что не примчался, перепуганный до смерти — она ведь все же успела рассказать ему про опухоль. Ему первому, сама еще не осознав, что приговор вынесен и между нею и окружающим миром воздвигнута непреодолимая преграда, ее словно прихлопнули сверху прозрачным колпаком. Туда еще проникают и свет, и цвет, и запахи, и звуки, но заточение уже произошло.
Соня прижималась губами к Игошиному уху и шептала, как ей страшно, как она не готова, жить хочет и любить его, всегда-всегда, и мечтать о несбыточном, мечтать о том, как они, обнявшись тесно-тесно, так, что трудно дышать, идут по мелководью морского прибоя, прохладные волны омывают их ступни, солнце медленно закатывается за горизонт, розовые сумерки занавешивают небо, море, их тела, слившиеся в одно в упоительной отрешенности от всего сущего, в забытьи, в самозабвении, в экстазе и всепоглощающей нежности…
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
В книгу Регины Дериевой вошли произведения, прежде издававшиеся под псевдонимами Василий Скобкин и Малик Джамал Синокрот. Это своеобразное, полное иронии исследование природы человеческой глупости, которое приводит автора к неутешительному выводу: «придурков всюду хватает» — в России, Палестине, Америке или в Швеции, где автор живет.Раньше произведения писательницы печатались только в периодике. Книга «Придурков всюду хватает» — первая книга прозы Дериевой, вышедшая в России. В ней — повести «Записки троянского коня», «Последний свидетель» и другие.
Многоплановый, насыщенный неповторимыми приметами времени и точными характеристиками роман Светланы Шенбрунн «Розы и хризантемы» посвящен первым послевоенным годам. Его герои — обитатели московских коммуналок, люди с разными взглядами, привычками и судьбами, которых объединяют общие беды и надежды. Это история поколения, проведшего детство в эвакуации и вернувшегося в Москву с уже повзрослевшими душами, — поколения, из которого вышли шестидесятники.
В новую книгу Леонида Гиршовича вошли повести, написанные в разные годы. Следуя за прихотливым пером автора, мы оказываемся то в суровой и фантасмагорической советской реальности образца семидесятых годов, то в Израиле среди выехавших из СССР эмигрантов, то в Испании вместе с ополченцами, превращенными в мнимых слепцов, а то в Париже, на Эйфелевой башне, с которой палестинские террористы, прикинувшиеся еврейскими ортодоксами, сбрасывают советских туристок, приехавших из забытого Богом промышленного городка… Гиршович не дает ответа на сложные вопросы, он лишь ставит вопросы перед читателями — в надежде, что каждый найдет свой собственный ответ.Леонид Гиршович (р.
Борис Носик хорошо известен читателям как биограф Ахматовой, Модильяни, Набокова, Швейцера, автор книг о художниках русского авангарда, блестящий переводчик англоязычных писателей, но прежде всего — как прозаик, умный и ироничный, со своим узнаваемым стилем. «Текст» выпускает пятую книгу Бориса Носика, в которую вошли роман и повесть, написанные во Франции, где автор живет уже много лет, а также его стихи. Все эти произведения печатаются впервые.