Жизнь бабочки - [53]
Она гладила его по голове и опять была счастлива.
Ехать домой он наотрез отказался.
– Я понял, что мы должны жить одни. Твои родители давят. Ты сама это чувствуешь, просто ты вся из себя такая благородная…
Маня не возражала.
– А с ремонтом как?
– А все тип-топ. Неделька и все готово. Предки проспонсировали.
Неделька вылилась в месяц, и за все это время Петя ни разу не виделся с ее родителями. Даже вещи забирали, когда никого дома не было. Он сказал, что ему неприятно сейчас их видеть. Маня его понимала. Иногда она оставалась у свекрови, но какие-то дни все-таки ночевала дома, хотя родители ничего от нее не требовали. Они и на новой квартире практически не появлялись, но на это уже были другие причины. Отца опять положили в больницу. Предлагали операцию. А может быть, не в болезни было дело. Маня и сама чувствовала себя в Беляево некомфортно. Не оставляло ощущение времянки, как будто бы она поживет здесь немного, а потом поедет домой. И еще ее тревожило Петино стремительное сближение с Васильчуком. Они теперь практически не расставались, тот даже иногда ночевать у них оставался. Мане он был неприятен. Ей казалось, что именно он является источником всех Петиных бед. Он как будто поработил Петю и пользовался этой Петиной зависимостью.
Неожиданно позвонил Дорожкин. Начал возбужденно тараторить, как он благодарен Мане, Пете, а уж Владимиру Даниловичу он по гроб жизни обязан. Тот для него как отец. Оказалось, что Дорожкин защитился. Отец для этого даже сбежал из больницы. Маню это неприятно удивило: родители ничего ей об этом не сказали. Она с трудом дождалась прихода Пети. Выпалила, как только тот зашел в дверь:
– Дорожкин защитился!
– Да ты что!
– Клянусь! Сам звонил, с тобой хотел поговорить. Так благодарил. Сказал, что все благодаря новому проекту, который ты рассчитывал, что без тебя он бы опять пролетел.
Она видела, что Петя млеет от ее слов.
– Представляешь, Петька! 13 лет не мог защититься! Папа уже не верил. Он ему, конечно, не говорил…
Петя прошел в комнату. Обернулся. У него горели глаза, Маня никогда не видела его таким счастливым.
– За это надо выпить.
На следующий день Маня поехала к отцу в больницу. Говорили ни о чем. Последнее время им было трудно вместе. Оба старались избегать опасных тем, и это делало общение неестественным.
– А Дорожкин-то каков! Ты мне ничего не сказал…
Отец неожиданно оживился, и Маня обрадовалась, что завела этот разговор.
– Да, отмучился бедолага! Я б ему за одно упорство кандидата дал…
– Ну, какой он молодец! Я слышала, он какие-то трудные расчеты сделал…
Отец удивился.
– Расчеты? Какие расчеты?
– Ну, проект ты ему какой-то новый дал…
Отец отмахнулся.
– Какие там расчеты. Это как раз самое простое было. Эти расчеты любой школьник сделать может, если постарается… А ты-то как?
Маня отвернулась.
– Нормально.
– Как Линка?
– Упрямая, сил нет. Вчера с соседской девчонкой в песочнице подралась из-за какой-то формочки. В глаза ей песку насыпала…
– Линка?!
– А кто ж еще! Еле разняли.
– Хулиганка…
Отец улыбался.
– Ты ее береги… И себя береги… Не нервничай по пустякам… Жизнь – штука непростая. Бывают черные полосы, а потом приходят белые… У тебя еще все будет…
– А у меня уже все есть.
– Ну и замечательно… Ты у меня хорошая девочка.
Петя стал часто задерживаться на работе. Труднее всего было считать минуты до его прихода. Свекровь как-то сказала, что в жизни труднее всего ждать и догонять. Она уже не помнила, к чему это было сказано. К рассуждениям свекрови она обычно не прислушивалась. А эти слова запомнила. Сейчас она ненавидела свекровь. Это из-за нее Петя стал неприкаянным, и теперь так трудно сделать его счастливым. Позвонила мама.
– Завтра у папы операция.
– Почему же ты мне не сказала?!
– А что тебя зря волновать. Ты же ничего изменить не можешь. Будем надеяться…
Утром она помчалась в больницу. Мама уже была там. Сидела в коридоре, и вид у нее был безучастный, и это почему-то раздражало Маню.
– Уже забрали?
Мама кивнула. Так они просидели часа четыре, а может, больше. Этот день полностью стерся из Маниной памяти. Она помнила, что они о чем-то говорили, но о чем, не помнила. Еще в памяти остался момент, когда к ним подходил врач. Мама медленно встала с кушетки, а Мане не хотелось вставать. Ей казалось, что, как только она встанет, случится что-то непоправимое. Врач что-то говорил, но его слова не доходили до ее сознания. Потом они ехали домой. Мама всю дорогу молчала. Дома она сразу прилегла, а Маня пошла звонить Пете.
– Папа умер.
Петя молчал какое-то время.
– Все-таки зарезали…
– Нет… Врач сказал, что операция прошла нормально. Он не вышел из наркоза.
– Они тебе скажут…
– Петь, я тут останусь… Приезжай…
Петя опять умолк.
– Зачем я тебе там?
– Мне так легче будет.
– Сомневаюсь. Вы там с мамой. А я только раздражать буду.
– Не будешь ты раздражать. Ну я тебя прошу!
– Мань, не начинай! Я сказал: так будет лучше. Я знаю, что говорю.
– Кому лучше?
– Так, все. Давай, отдохни там, и ни о чем не думай. Все наладится.
И он отключился.
Потом уже Маня узнала, что именно в тот момент Пете было ни до чего. Уже появилась эта женщина, которая вертела им, как хотела. Ей было сорок пять лет, и она занималась траволечением. Это вскрылось случайно и невольно заставило отвлечься от мыслей об отце. А может быть, сработал инстинкт самосохранения, когда хватаешься за любую соломинку, чтобы не думать о потере. Хотя это нельзя было назвать соломинкой. Это был крах. И здесь уже ухватиться было не за что. И просто так сидеть было невозможно. Надо было что-то делать. Главное, невозможно было поговорить с Петей. Он был рядом, и был недоступен. Вот когда она поняла, что такое «вселился бес». В бесов, как таковых, она не верила, но какое-то энергетическое влияние со стороны женщины явно присутствовало. Она его чувствовала на расстоянии, и тогда охватывало бессилие. Она долго крепилась, но все-таки поехала к Кудрявцевой. Постаралась обрисовать ситуацию с максимальной достоверностью. Ленка сказала:
Как прожить без вранья? И возможно ли это? Ведь жизнь – иллюзия. И нам легко от этой мысли, и не надо называть вещи своими именами…2000 год. Москвич Шура Ботаник отправляется в Израиль на постоянное место жительства. У него нет никаких сионистских устремлений, просто он развелся с женой и полагает, что отъезд решит его проблемы, скорее метафизического свойства. Было в его жизни большое вранье, которое потянуло цепочку вранья маленького, а дальше он перестает понимать, где правда и где ложь и какая из них во спасение, а какая на погибель.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
Удивительная история приключилась с молодой писательницей Сандрой Норман. Судьба свела ее с братьями-близнецами, неразличимыми внешне и полными антиподами в жизни. И Сандра влюбилась, страстно, по-настоящему. Только вот в кого из них?..
Очаровательная молодая американка Мэнди Джордан учится искусству современного танца. Чтобы оплачивать занятия, она работает вечерами на телефонной станции. И однажды влюбляется… в эротичный голос одного из клиентов, который, оказывается, давно мечтает с ней познакомиться. Молодые люди наконец встречаются, и «очная ставка» не разочаровывает их. В итоге Мэнди выходит замуж за Джерри, отказываясь от блестящей карьеры танцовщицы.
Кортни — молодая талантливая художница, получив сообщение о самоубийстве брата, не может в это поверить и, рискуя жизнью, пускается на его поиски. Полиция проявляет завидное хладнокровие. Зато двое мужчин настойчиво предлагают ей свою помощь — голубоглазый атлет Михаэль, покоривший ее сердце, и белокурый красавец Тревор — верный друг детства.Но один из них и оказался преступником…
Дочери лос-анджелесского миллионера Натали вконец опостылело чопорное высшее общество, и она убегает из дома. Девушка добирается до Нью-Йорка, где в Центральном парке встречает очаровательного мальчугана с собакой. Это случайное знакомство в корне меняет всю жизнь Натали. Причем, в тот же самый вечер…