Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - [6]

Шаг вперед, а не назад

Эта книга предназначена, по меньшей мере, двум группам читателей. Одной группе нужно убедительно разъяснить, что бегство от беседы свидетельствует о проблеме, а не об эволюции. И у этой проблемы есть решение: создавая пространство для беседы, мы вновь обретаем друг друга, а также самих себя.

А для второй группы читателей – для тех, кто чувствует себя побежденным, кто оплакивает “неизбежное” бегство от беседы, а себя видит лишь в роли стороннего наблюдателя, – у меня припасен другой месседж: сейчас не время отступать. Те, кто понимает механизм работы диалога – вне зависимости от их возраста, – должны сделать шаг вперед и поделиться своими знаниями.

Мы можем сделать шаг вперед в наших семейных и дружеских отношениях, но, кроме того, существует публичное общение, обозначенное третьим стулом Торо. Такие беседы тоже нуждаются в наставниках. В этом контексте вспоминаются педагоги и студенты: аудитория – общественное пространство, где учащиеся могут проследить за ходом мыслительного процесса. Университетским преподавателям зачастую неловко просить студентов отложить электронные устройства на время занятия. Еще несколько лет назад большинство преподавателей признавались, что не желают быть “няньками” для своих студентов и что “обеспечение порядка” – работа не для них. Но теперь мы уже знаем, что учащийся с открытым ноутбуком склонен к многозадачности. Кроме того, это снижает качество работы[16] не только студента с открытым ноутбуком, но и всех остальных студентов, сидящих рядом с этим человеком. Поэтому в наши дни педагоги уже не столь почтительны. Многие начинают семестр с объявления, что у них в аудитории использование электронных устройств не допускается, или специально выделяют время под общение “без техники”.

Я встречала руководителей фирм, которые рекомендуют сотрудникам улаживать разногласия и приносить друг другу извинения лично. Новый руководитель компании примерно тридцати пяти лет признает, что в принципе избегает личных бесед, но его вдохновляют еженедельные общие собрания, где коллеги “просто разговаривают”. Хотя этот руководитель не до конца уверен, что сможет донести свой месседж, он отзывается о еженедельных совещаниях так: “Это место, где я учусь вести диалог”. Глава другой фирмы начинает собрания своей команды с требования положить все ноутбуки и мобильные телефоны в корзину у дверей. Она устала от собраний, где все участники строчат сообщения.

Кроме школы и рабочего места существует еще и публичное пространство.

В СМИ можно часто услышать устоявшуюся формулировку: “Нам необходима беседа на национальном уровне”[17]. Однако эксперты, которые выходят с этим предложением, привыкли к быстрой смене кадра, стычкам между различными партиями и перемене темы – будь то погода или расизм, – если речь идет об очередном новостном цикле. Кроме того, им не в новинку, что их выступления в программах новостей могут сопровождаться бегущей строкой внизу экрана, посвященной совершенно иным событиям. Эта бегущая строка впервые появилась в новостных передачах во время дипломатического кризиса в Иране в 1981 году, когда сотрудники посольства США были взяты в заложники. Что бы ни происходило в остальных сферах жизни, американцы хотели следить за судьбой своих сограждан в Иране круглосуточно. Кризис закончился, но бегущая строка, рассеивающая наше внимание, сохраняется. Более качественный общественный диалог потребует усилий. Но важно не путать сложное и невозможное. Сосредоточившись, мы поймем, что знаем, как делать эту работу.

А исключения отменяют проблему?

Проблема, которую я характеризую как “бегство от беседы”, далеко не всегда привлекает наше внимание (в отличие от новых технологий!), поэтому очень просто отложить ее решение на потом. Люди по-прежнему беседуют друг с другом (во всяком случае, это выглядит как беседа), поэтому мы можем и не замечать, как сильно изменилась наша жизнь. В этом плане бегство от беседы сопоставимо с глобальным потеплением: сегодня мы чувствуем себя в безопасности в своих домах и обычно не думаем, какой будет жизнь “через тридцать лет”. Есть соблазн предполагать, что исключения ставят под вопрос существование проблемы или вовсе отменяют ее.

Каким бы тревожным образом ни менялись погодные условия на всей планете, если вдруг выдался чудесный солнечный день, один из лучших дней на вашей памяти, вы с легкостью забудете о глобальном потеплении. Подобным же образом мы теперь нечасто уделяем собеседнику все наше внимание, но все же иногда это случается. Мы забываем, насколько редким стало полноценное живое общение, забываем, что многие молодые люди взрослеют, так и не узнав, что это такое – ничем не прерываемая беседа за обеденным столом или во время прогулки с родителями и друзьями. У молодежи телефоны всегда под рукой.

Я часто выступаю перед родительской аудиторией, и многие описывают свои трудности в общении с детьми. И вдруг кто-нибудь поднимает руку и заявляет: “Мой шестнадцатилетний сын любит разговаривать”, словно это позволяет нам закрыть тему.

Нет, тема не закрыта. Так и не оценив всех последствий использования цифровых технологий, мы предпочитаем думать о них как об источнике удовольствия. Проблемы же, по всей видимости, связаны с непредвиденными последствиями. Чтобы оценить такие последствия