Живые в Эпоху мёртвых. Старик - [21]

Мужик смерил его холодным взглядом. Потом скользнул взглядом по старику и остановился на толстом армянине.

— А у вас тут еще малец был, крепенький такой?

— Кирилл! — позвал Блидевский.

— Че?

— Подойди, пожалуйста, сынок.

— Чего надо?

В двери появился Кирилл, державший наперевес гуцульский топорик. Мужик одобрительно осмотрел подростка и сказал:

— Пойдем, молодой, повоюем. Сзади прикрывать будешь. Ты вперед не лезь. Смотри, чтобы со спины никто не подошел. Ты главное — кричи, если что. Сам только не пытайся нападать. Я успею в любом случае. Только внимательно смотри, они так затаиться могут, что пропустишь их влегкую. Сможешь? Не трусливый?

— Это я-то трусливый? Ты за базаром следи.

— Идет. Сейчас выдвигаемся. Куртку надень и топор свой не забудь.

Кирилл вернулся за паркой, звонко стуча набалдашником по дорогим гладким плитам пола. Пока подросток надевал куртку и возвращался к аквариуму, хоккеист вытащил из бокового кармана ТТ и озадаченно посмотрел на остающихся в аквариуме.

— Обращаться умеет кто-нибудь?

ТТ он перехватил за ствол и держал его рукояткой вперед.

— Нет. Я в армии в финчасти служил. Только на присяге автомат в руках держал, — заоправдывался Блидевский.

— А я уж и не помню, как там чего, — смущенно произнес дед.

— Понятно, — нахмурившись, кивнул хоккеист.

— А можно я? — сбоку к нему подошла Валентина и протянула руку к пистолету.

Она не стала ждать, когда ей позволят, а игриво перехватила рукоять. Сноровисто выбросила магазин, проверила патрон в патроннике. Потом опять вставила магазин в пистолет и передернула затвор.

— Неплохо… — Хоккеист внимательным похотливым взглядом оглядел Валю от макушки до пяток, задержавшись в районе груди и бедер. — Научил кто?

— Мой Игорь оружие любил. И девушек с оружием любил. Голых девушек с оружием, — уточнила она, глаза Валентины игриво блеснули.

Хоккеист сразу заулыбался. Валентина тоже улыбнулась, показав ровные жемчужные зубки и влажно скользнув по ним кончиком алого язычка.

— Справишься?

— Должна справиться.

— Вы тут за дверью закройтесь. А мы с молодым по этажам пошмонаем, а то мало ли.

Кирилл с мужиком двинулись в сторону лестницы.

— А чего вы чай холодный пьете? — удивилась старушка. — Ой, так у меня же пирожки готовы, с вареньем малиновым и с клюквой. Я клюкву в магазине мороженую покупала по пятьдесят два рубля, а вот малину летом еще сама собирала. Такая ароматная малина. Клубничное варенье еще было, но съели его уже. Чисто съели. А клубника-то не грядочная, дикая лесная была. В околках березовых собирают. Так там всем ароматам аромат. Вот тебе, красавица, в самый раз было бы. А то ледащенькая такая. От клубники лесной знаешь какой румянец на щеках — пудры никакой не нужно.

Валя озорно заулыбалась.

— Бабушка, а вы крыжовенное варенье варить умеете? Королевское называется. У меня только бабушка варить его умела. А вот у мамы и теток не получалось. Варить варили, конечно, но вкус не такой.

— Э-э-э. А это, красавица, с душой, называется, варить надоть. Я как Гошу своего схоронила, так у меня два года варенье никак не выходило — то скиснет, то забродит, то волглое получается. Любовь туда нужно. А без любви оно как?

На лестничной клетке загремели выстрелы. Громыхнуло раз пять. Старушка обеспокоенно завертела головой.

— Вы не подумайте ничего плохого. Андрюша у меня добрый, хороший. Спортом всегда занимался. Ох, и сколько у него медалей и кубков всяких было. Это друзья у него такие беспутные. А он душевный совсем, если кто позовет, то за другом своим и в огонь, и в полымя. Коленька у меня тоже хорошим был, ласковый такой, а потом милиционером стал. Так вы тоже не подумайте. Он воевал в Чечне этой, провались она пропадом. Злой оттуда вернулся, такой злой, как черт. Прости меня, Господи, душу грешную и деток моих не оставь заботами своими.

Бабуля перекрестилась. Потом опять забухали выстрелы.

Старик вспомнил. Эту бабушку к ним, наверное, в октябре прошлого года поселили. Хозяина квартиры он никогда не видел. Бабушка жила там со смуглой интеллигентной молдаванкой лет сорока пяти — Кристиной. Молдаванка ему еще настой для примочек на глаза сделала, когда у него в середине зимы конъюнктивит приключился.

Выстрелы слышались еще несколько раз. За это время бабушка рассказала им про то, какой Гоша у нее шахтер знатный был, как квеленькие цветочки выхаживать, как червивые грибы правильно солить, и уже начала учить Валю носки детские вязать. Ну как же без этого детей растить — ножки застудят, хворыми будут.

Через некоторое время появились суетливый мужичонка, молдаванка Кристина и молодая женщина с мальчиком в сопровождении хоккеиста и Кирилла.

Одежда на мужике была забрызгана кровью. Бабуля подхватилась из кресла и зашаркала ногами в коридор.

— Ой, так тут же не все. Там еще столько понаоставляли, — засуетилась старушка.

— Марья Степановна, ну не сможем мы все забрать. Мы и так все самое необходимое только взяли, — страдальческим голосом выдохнула молодая женщина.

— Непутевая ты, Оксанка, жизни совсем не знаешь. Старших нужно спрашивать, интересоваться. — Бабуля выразительно посмотрела на Валю.

— Мать, что я сказал, то они и забрали, — грозным голосом отрезал хоккеист.