Живые и мертвые - [7]

– Знаете, в чем разница между оборотнем и королевским сборщиком податей? Закон разрешает нанимать охотников, чтобы избавляться от оборотней.

Вампир улыбался, пытаясь скрыть за улыбкой озабоченность. Доверчивость – качество, ничуть не способствующее долголетию. Вот прямо сейчас Каттэйла находится наедине с вампиром – беспечная, ничего не подозревающая жертва. Конечно, мало кто защитит ее лучше него, Зервана, да только не все вампиры такие, как он. А путешествовать в его компании она вечно не сможет… но хотя бы в Морхолт Каттэйла будет сопровождена, это меньшее, что Зерван может сделать – и сделает.

На дорогу упали первые капли дождя, и он вдруг подумал, что девушка быстро промокнет: ее плащ из дешевой ткани от холода кое-как защитит, но от влаги – нет. Вампир расстегнул цепочку, удерживающую накидку на плечах.

– Возьмите, а то промокнете. – И, заметив, что с ее языка уже готово сорваться возражение, добавил: – Мне не грозит простуда. Уже очень много лет прошло с тех пор, когда я кашлял в последний раз. Я… привык.

– Благодарю вас, – ответила Каттэйла и тепло улыбнулась.

– Вы что-то говорили о сыне немерийского короля? – напомнил Зерван.

– О да. Младший из троих принцев настолько толст и огромен ростом, к тому же уродлив, что люди шепчутся, будто его матушка королева согрешила с огром… А про самого принца ходит такая злая шутка… Почему в детстве у принца Аальба отобрали пони? Потому что он мог бы ею подавиться!

– Не повезло парню, – кивнул вампир.

– Ничего страшного. Он еще и умом скуден, так что просто неспособен понять свою ущербность…

– Да нет, я про пони. И игрушку отобрали, и еду.

Девушка прыснула.

– А вы женаты, сэр Зерван? – внезапно спросила она.

– Нет. И не был никогда. А что?

– Не подумайте, будто намекаю на что-либо, но вам на вид лет тридцать. Положим, вы из хорошего теста слеплены, значит, на самом деле еще старше. Вы никогда не задумывались о том, чтобы жениться?

– Задумывался… но это было давно. Может, женюсь, если боги позволят, но это будет еще не скоро.

– Почему?

Почему… Потому что Таэль, которую он любил, даже не надеясь еще когда-то увидеть, спит беспробудным сном где-то в недрах неприветливых гор. И спать ей еще полвека: целительная магия высших эльфов не может тягаться со «Слезами вечности». Почти что чудодейственный состав Древних не имеет ничего общего с волшебством – трое лучших целителей солнечного народа уже расписались в своем бессилии. И теперь ему, Зервану, предстоит еще долгих пятьдесят лет ждать, чтобы воссоединиться со своей любимой. И он будет ждать. Ночь за ночью, год за годом, десятилетие за десятилетием ждать и любить, как до этого безнадежно любил почти три четверти столетия. Но теперь у вампира хотя бы есть надежда, к тому же какое у него право жаловаться? Ведь именно он и напоил свою любовь таинственным снадобьем, способным бросить вызов времени, и не жалел: это было меньшее из зол.

– Да мне и жену-то привести некуда, – ответил он, – ни кола ни двора, только пара медяков за душой. Не самый завидный жених, одним словом.

– Это проблема? Вы явно не робкого десятка – такие люди всегда в цене. Да еще и плащ ваш тигриным мехом подбит. Не вы ли на днях укокошили огромного людоеда двумя взмахами клинка? Вам прямой путь ко двору короля. Не только эренгардского – любого другого тоже. Даже если за вами числятся грешки – а я не спрашиваю о вашем прошлом, – всегда можно найти монарха, которому нет дела до того, кто вы, но который оценит, какой вы.

– А вы умеете задавать каверзные вопросы, – заметил вампир. – Дело в том, что я не хочу больше никому служить. Ближайшие полсотни лет я проживу сам по себе, никому не служа, никому не кланяясь. За долгие годы так привык быть свободным, что вряд ли смогу жить как-то иначе.

Он вдруг запнулся на полуслове. Другой наблюдатель не заметил бы мелькнувших среди деревьев теней, но вампиру незваные гости казались хорошо освещенными светлыми пятнами. Тепло тела – вот то, чего ночь не может скрыть от глаз ночного охотника-вампира.

– У нас попутчики.

– Бандиты? – В голосе Каттэйлы страха нет.

Умело прячет либо и вовсе не боится, а стоило бы. Хотя она, конечно, пока еще не видит, как слева и справа появились и скользят вдоль дороги четыре стремительных, быстрых силуэта.

– Хуже. Баньши. Не делайте резких движений без нужды.

– Что у вас на уме?

– Попробую обойтись без боя. Но если крикну – бегите прочь.

Каттэйла хмыкнула:

– Как благородно. Да только человеку не убежать от баньши. Так что уж будем вместе до конца…

– Вам лучше делать, что я говорю. За вами никто не погонится – они будут заняты мною, случись что. А пока делаем вид, будто не замечаем их.

Хотя какое там не замечаем. Девушка вертит головой во все стороны, ее пальцы уже готовы выхватить из рукава кинжал. Баньши конечно же тоже видят это и понимают, что обнаружены.

Один из них выходит на дорогу прямо перед Зерваном: высокий светловолосый эльф, одет как лунный, глаза отсвечивают в темноте красным. В руке покачивается дубинка, лицо мрачное. Должно быть, в первый раз на охоту вышел. Трое остальных такого же роста, но чуть стройнее – видимо, женщины, – страхуют собрата по несчастью, однако пока не вмешиваются.