Живые и мертвые - [122]

– Так ты знаешь его? – удивился король.

– Разумеется. Среди детей ночи была и моя двоюродная сестра – она с ним лично знакома.

– Стороны желают сказать что-либо перед началом поединка? – спросил Каар, взявший на себя роль распорядителя дуэли.

– Я желаю, – медленно произнес вампир. – Скажи, Тальдира, ты утолила сегодня свою ненависть к людишкам?

– Вряд ли. Но слегка приглушила, – надменно отозвалась та.

– И это стоило жизней пяти твоих верных телохранителей? Не увлекись ты так сильно, они могли бы и не погибнуть.

– Они знали, на что шли, борясь за дело своего народа!

– Они шли за тобой, борясь за твои амбиции, – возразил да Ксанкар, – просто потому, что присягнули тебе. Выполняли твою волю, не задавая вопросов, – так ты им задай сама. Спроси их, считают ли они твои действия правильными. И прикажи отвечать то, что они думают, а не то, что хотела бы услыхать ты.

– Спрошу, но позже. Ты закончил со своей речью? Попрощайся заодно со всеми, с кем желаешь, и приступим!

– Как скажешь. Я желаю использовать свое право на воина передо мною.

Тааркэйд заметил, как бесстрастное лицо Тальдиры начало искажаться от злобы.

– Проклятый вьйирнэ! Я так и знала, что ты не можешь без обмана!

– О каком обмане ты говоришь? – ухмыльнулся волчьей усмешкой вампир. – Вызванная сторона имеет право на воина перед нею, все согласно древней и малость подзабытой традиции, о которой ты прекрасно знаешь, но думала, что я не знаю.

– О чем он говорит? – шепотом спросила Леннара у Кэнваэрромэйн.

– У солнечного народа есть обычай, согласно которому вызванный на дуэль может выставить перед собой другого бойца, и вызывающий должен вначале сразиться с этим воином, и только после с вызванным. Обычно так делается, если тот, кого вызвали, желает боя, но, скажем, болен, стар или просто не ровня вызывающему, это была обычная практика еще лет триста назад. Если после победы над этим бойцом вызывающий убивает вызванного, то не теряет репутацию, как мог бы потерять в случае, если тот по какой-либо причине не ровня вызывающему, – пояснила та.

– Отлично, – зло фыркнула Тальдира. – И кого же ты выставишь перед собой? Кто вступится за тебя, упыря? Людишки? На них не распространяются традиции солнечного народа! Даже если бы и так – никто из них мне не помеха. Кто еще? На кого ты надеешься? На этих эльфов? Никто из них не ровня мне, никто не поставит свою жизнь на кон в глупой попытке спасти кровососа! За чьей спиной будешь прятаться, презренный?

– А вот это ты зря, мы, в отличие от вас, оцениваем всех по делам, а не по цвету кожи и форме ушей, как вы, – негромко сказал Саннэвайр на своем языке, но Кэнваэрромэйн стала переводить монархам все сказанное.

Из рядов эльфов вперед вышла стройная фигура в плотном плаще с капюшоном.

– Ты слишком заносчива, желтоглазая хищница, – презрительно прошипела она, – небось надеялась на легкую победу? Зря! Я не такая уставшая, как Зерувиэль, бой со мной будет чуть равнее!

– Сейинхе? – изумился вампир. – Как ты тут оказалась?!

– Ты же не думал, что я оставлю тебя на произвол судьбы?

Тальдира презрительно расхохоталась:

– Ах, надо же! Я и с тобой расправлюсь, кровососка! Одна дуэль – два уничтоженных разносчика чумы! Сегодня явно мой день.

Вампир кашлянул:

– Сейинхе, я, безусловно, очень это ценю, но, не желая обидеть никого из эльфов, напоминаю, что мое человеческое воспитание не позволяет мне, хе-хе, прятаться за спиной женщины, даже если та не слабее мужчины. Я вообще не собираюсь прятаться ни за чьей спиной. – Он повернулся к Тальдире. – По целому ряду причин я не могу убить тебя своими руками, как не могу прятаться за чужой спиной, как ты сказала. Но дело в том, что тут присутствует кое-кто, с кем ты ради своих безумных амбиций очень плохо поступила и даже не заметила. Так что я, как человек благородный, просто уступлю свое право убить тебя в поединке другому. И это будет ни в коем случае не человек, с таким противником сражаться ничуть не ниже твоего достоинства. – Вампир развернулся вполоборота и сказал, глядя в сторону короля: – Ты согласен быть воином передо мною?

И когда Тааркэйд от неожиданности искал, что ответить, он понял, что да Ксанкар обращался не к нему.

Орк, до того молча стоявший за королем, шагнул вперед и поравнялся с вампиром.

– Да. С удовольствием.

Тальдира сжала челюсти, ее телохранители буквально побледнели, осознав, в какой опасности их госпожа, Каар попытался возразить:

– Традиции подразумевают, что воин-защитник – высший эльф!

– Я не знаю, что они подразумевают, и не хочу знать, – отрезал да Ксанкар, – там сказано, что он должен быть сам по себе достоин сражаться с вызывающим. Орк – Старший, как и высшие эльфы, и потому достоин по праву рождения.

Стоящие вокруг лесные эльфы начали посмеиваться, а Саннэвайр сказал:

– Вот так-то, желтоглазая. Ты в своей надменности совсем упустила из виду, что Зерувиэль ради одной из нас рисковал жизнью, а мы добра не забываем, даже если он людишка. Твое желание убить его в неравном бою нам претит, и теперь ты получила то, что заслуживаешь: бой, в котором перевес уже не на твоей стороне. И мы собираемся проследить, чтобы ты не смогла уклониться от выполнения договора.