— Садись, кафр! — скомандовал Вестхьюзен. — Живо!
Машина тронулась. Патрульные попрощались с Вестхьюзеном, но он не ответил.
Направляясь к патрульному автомобилю, Лоув заметил:
— Напрасно ты это сделал. Кэтце был взбешен. Не забудь, он пользуется большим влиянием в партии. Он может устроить нам какую-нибудь пакость.
— Взбешен или напуган? — вкрадчиво спросил его напарник.
Лоув насторожился.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мне показалось, будто наш мистер Кэтце растерялся, при вспышке света я заметил у него в глазах испуг.
— Ты сошел с ума. Кэтце…
— Знаю. Кэтце широко известен как один из крупнейших деятелей партии. Но что мы о нем знаем? Скажи, что мы знаем о нем?
— У тебя разыгралась фантазия.
— Возможно. Но давай вспомним несколько фактов. За последние полгода исчезли семь человек, которые сидели под домашним арестом, вместе с семьями они точно сквозь землю провалились. Это раз. И еще. Два месяца назад отряды внутренней безопасности разыскивали террориста Махланги и уже напали на его след в этом районе, но он исчез, словно испарился.
— Улизнул в Протекторат, — сказал Лоув.
— Да? Так почему даже англичане не знают, когда он уехал из Протектората? Если бы он летел самолетом, то непременно прошел бы регистрацию в порту, и наши агенты легко установили бы этот факт. Но его имя нигде не значилось. Как же могло случиться, что спустя неделю он очутился в одной из коммунистических стран?
— Это ты мне скажи, — парировал Лоув.
— Берег находится в часе езды отсюда, берег пустынный, охраны нет.
— Ты просто спятил. — Настороженность Лоува сменилась весельем.
— Спятил? Это насчет Махланги, что ли?
— Нет… насчет Махланги ты, может, и прав… Я говорю о Кэтце.
— А что особенного я сказал? Что он испугался и что нам о нем ничего не известно.
— Ты связываешь это с Махланги и всеми, кто исчез?
— Да. Ведь мы ничего не знаем об этом человеке.
— К тому же мы встретили его с кафром на дороге в три часа утра.
— Не знаю, как насчет кафра. Он не вызвал у меня подозрений. А вот о Кэтце, я думаю, следует навести кое-какие справки. Он давно здесь живет?
Лоув чиркнул спичкой, прикрыл пламя ладонью правой руки, а левой вынул изо рта сигарету и сказал:
— Ровно год… — Он стоял, уставившись в одну точку, до тех пор, пока спичка не обожгла ему пальцы. Тогда он тихо выругался, бросил обгоревшую спичку на землю и покачал головой: — Что-то не верится. Он свой человек.
— Может быть, это и верно. Но ровно год назад, с тех пор как он здесь появился, и начались эти загадочные исчезновения. Кто он такой и откуда приехал?
— Это как раз нам и нужно выяснить прежде всего, — задумчиво проговорил Лоув, снова закуривая.
— Вот именно.
— Подадим рапорт?
— Рановато. Пока не о чем докладывать. Сначала кое-что уточним. Будем следить за ним, только осторожно, чтобы не заметил. Есть у меня один знакомый парень в управлении внутренней безопасности. Вечером, когда сменимся, зайду к нему.
— Хорошо. — Лоув сладко зевнул и проворчал: — Черт бы побрал эти ночные наряды.
Воображение рисовало ему пышное тело жены. Через час он вернется домой, подойдет к постели, она что-то пробормочет во сне. Он коснется ее теплого, почти горячего тела, и его обожжет желание. Спустя почти два года после женитьбы он был по-прежнему опьянен страстью.
Его спутник добродушно усмехнулся.
— Перестань себя распалять. Потерпи немножко. Скоро увидитесь.
Чтобы скрыть неловкость, Лоув спросил:
— Почему вдруг ты стал подозревать Кэтце?
— Я всегда мечтал служить в управлении внутренней безопасности.
— Ясно, — сказал Лоув, а что ясно, он и сам не знал.
— Хватит! — сказал Нкоси, прервав поток бранных слов Вестхьюзена.
И Вестхьюзен вопреки ожиданиям умолк. Следующие три мили он гнал автомобиль с головокружительной скоростью.
— Нас преследуют?
Нкоси посмотрел в заднее стекло.
— Нет.
Проехав милю, Вестхьюзен снова велел ему оглянуться. Но патрульной машины не было. В предрассветной мгле они въехали в какой-то населенный пункт. Нкоси сразу узнал поселок на краю тростниковых плантаций. За ним, несколько правее, на отлогом склоне, Нкоси увидел гроздья огней. С детских лет помнил он этот городок — одно из немногочисленных бурских поселений в этой части Наталя.
Не доезжая городка, Вестхьюзен повернул налево и стал взбираться вверх по склону. Одолев подъем и проехав еще две мили, он свернул с дороги, выключил фары и повел машину по неровной проселочной дороге, сквозь море зеленого тростника.
Машина остановилась. И возле нее словно из-под земли вырос человек.
— Мистер Нкоси? — окликнул незнакомец.
— Я вас слушаю.
— Вам придется уплатить вдвое больше, — заявил Вестхьюзен. — Двадцать рандов, а не десять. За этого и за всех других.
— Не знаю, каким образом, но он узнал, что́ я везу с собой, — вступил в разговор Нкоси. — Нас остановил патруль, его, кажется, взяли на заметку.
— Не ври, проклятый кафр! — прошептал Вестхьюзен. — Никто не брал меня на заметку. Что же касается денег, то я просто догадался. Он сам себя выдал, сам.
Наступило молчание, потом человек, стоявший возле машины, спросил — Как вы думаете, будет погоня?
— Наверно, да, — сказал Нкоси. «Этот человек — индиец», — мелькнула у него догадка.
