Живой журнал - [106]

— Что? — Ира толкает меня локтем.

— Ничего. На тебя любуюсь. — Отодвигаюсь и достаю из кармана куртки пачку сигарет.

— Не смей курить натощак, — Ира отбирает у меня пачку и суёт мне под нос свой мобильный. На дисплее — элегантный сайт английской компании «Кейд Девелопмент», открытый Ирой в разделе, где традиционно представлены основатели и руководители фирмы. В ряд, друг под другом, выстроилось несколько цветных фотографий женщин и мужчин. Открывает список цифровое изображение потрясающе красивой женщины с рыжими волосами, которую я видел рядом с Ирой в прошлый четверг на Ламбетском мосту. Подпись рядом с изображением гласит, что это Стелла Фокси Мессье Кейд, генеральный директор «Кейд Девелопмент». Я моргнул. Потом фыркнул.

— Самойлова, ты с ума сошла, — сообщаю я, возвращая телефон Ире. — Какое отношение эта твоя Эль имеет ко мне и к моему отцу?

— Ну, вообще-то, я-то как раз в порядке. Это ты у нас в шоке, Андрей… Понимаешь, в чём дело, — и Ира пытается прикурить сигарету, которую теперь отбираю у неё я. — В общем, ещё два года назад, когда я устраивалась на работу к Эль, меня не отпускала мысль: где-то я уже видела такую, как у неё, улыбку. Но Эль, к сожалению, редко улыбается, хотя улыбка у нее действительно потрясающая… как и у тебя. Но это ещё не все. Это ещё не все доказательства.

— А что, есть и другие подобные аргументы? — с иронией осведомился я.

— Есть. Стелла Фокси Мессье Кейд — или Эль — родилась в Колчестере, в Англии, в 1974 году и сейчас живёт в Лондоне. Ты говорил про звезду. Так вот, Фокси — это название межзвёздной туманности. А Мессье — это фамилия французского астронома, Шарля Мессье, который, кажется, жил в восемнадцатом веке был первым, кто составил каталог таких туманностей… Два имени ч Изар и Стелла, указывающие на звезду. И два названия, которые также указывают на звёзды. Кто-то придумал неплохой трюк, чтобы скрыть имя девочки, да?

— Ты… Ир, ты-то откуда всё это знаешь? — буквально выдыхаю я.

— А моя мама многое знала о звёздах и любила играть в шарады. Она и меня в детстве учила, — Ира беспечно отмахивается, а я холодею. — А ещё утром мне звонила Эль. Рассказала, что её Даниэль устроил на меня охоту. Просто Даниэль, он… в общем, я думаю, Эль не обидится, если я скажу тебе, что он — её муж… — Услышав это, я вообще цепенею. — Да нет, — неправильно оценив мою реакцию, Ира пытается утешить меня, — Эль и Даниэль не сводные брат и сестра, как все тут решили. Просто… ну, просто отец Эль не был ей родным. Он удочерил её… И у Эль было другое имя, как и у её матери. А при крещении то ли отец, то ли та, что крестила её, изменила имя на Стеллу… Приёмный отец всегда называл Стеллу Элли. А со временем Элли превратилась в Эль… Конечно, чтобы убедиться в том, что ты и Эль — родственники, тебе и ей ещё придётся сделать ДНК-тест. Но я думаю, что Эль — действительно твоя сестра, — Самойлова улыбается. — Андрей, у вас привычки и жесты одинаковые. И голос. Одни и те же ноты. И к тому же я в этом просто уверена. Просто я это чувствую… Просто ты — это я.

— Ир, — осторожно говорю я, закрывая сайт, — ты только не обижайся, но у тебя есть одна свойственная большинству знакомых мне женщин черта: ты подгоняешь факты под впечатления.

— Я тебе не большинство, — недовольно хмурится Ира.

— Большинство женщин именно так и говорит. — Я улыбаюсь краешком рта.

— Но я-то не такая.

— А вот так говорят все остальные…

В синем самолюбивом взгляде Самойловой мелькает молния. Я жду, когда Ира вцепится в меня, но, покусав губы, Красная Шапочка сменяет гнев на милость.

— Ладно, пусть так. Я потом с твоими женщинами разберусь, Андрей, — грозит мне Ира. — И кстати, насчет Эль: я думаю, тебя не просто так к ней потянуло.

— Когда это меня к Эль «тянуло»? — В свой черёд возмущаюсь я.

— А что, разве не её ты хотел склеить сначала? В прошлый четверг на Ламбетском мосту ты так на неё смотрел… — Я качаю головой и смеюсь. — Что, не так? — в глазах Иры появляется торжество.

— Ладно, Самойлова, давай и с этим разберёмся, — сдаюсь я. — Да, сначала я действительно хотел подойти к твоей Эль. Но это ты бросила мне под ноги свою помаду. То есть лак для волос. В общем, какую-то там свою косметику для головы, и я решил, что это ты меня пытаешься склеить.

— Ничего подобного, я в тебя ничем не кидала, — Ира возмущена до глубины души.

— Хорошо, это твой «Tom Ford» сам на меня упал с неба.

— Ах, так вот почему ты мне вчера целую лекцию о моём самомнении прочитал, — тянет Самойлова. — Ты что же, считал, что я тебя специально в четверг развела, да? Завела, чтобы поманить и бросить? — Ира ищет ответ в моих глазах и читает в них моё уверенное «да». — Андрей, нет! Вот клянусь тебе, чем угодно — нет! Я специально ничего не делала. Послушай, вернее, поверь мне: в тот четверг я тебя не подманивала. А красная помада действительно принадлежала Эль. Эль пыталась положить мне её в карман, потому что у неё в руках был мобильный. Ей Даниэль эсэмэску послал, и Эль впопыхах сунула мне помаду. А я нагнулась, потому что у меня шнурок развязался. Я присела, и «Tom Ford» от меня сбежал. Я хотела его вернуть, а ты…