Живой товар - [16]

Оля сделала шаг к двери, но Дана ее опередила.

— Моя очередь, — заявила она.

— То умыться не заставишь, а то бежит впереди паровоза! — удивилась Оля.

— Она надеется кого-нибудь охмурить, — объяснила Роксана. — Думает, влюбится в нее блэк и домой отпустит. Дура.

— Я не пойду, — сказала Лена, глядя в пол. — Не могу. Не могу и все.

— Чистота — залог здоровья, — сказала Роксана. — Не бойся. Они просто так не насилуют. Только по согласию, если что. Не хотят товар портить.

— Товар? — переспросила Лена. — Какой товар? Ты нас имеешь в виду?

— Никого я в виду не имею. Просто вырвалось.

Когда настал черед Оли, она стала в дальнем конце коридора, куда ей было указано. Там натекло воды по щиколотку, и она подумала, что дешевые босоножки ее разлезутся, но ее это не остановило.

— У тебя красивое тело, — оценил Кен, причмокнув большими губами.

(На самом деле было сказано: «У тебя красивы тель».)

Глаза Кинг Конга сравнялись размером и цветом с парой шариков для настольного тенниса.

— Раздевайся, — сказал он.

Его кадык прыгал под кожей. Неожиданно Оля ощутила свою власть над ними и решила воспользоваться этим. Хотя бы попробовать.

— Долго вы нас еще здесь держать будете? — спросила она. — Зачем мы вам нужны?

Кен прицелился в нее из шланга. Напарник остановил его.

— Мы взяли вас на работу, — сказал он. — За границей.

— Работать кем? И где?

— А ты до сих пор не поняла? — усмехнулся Кинг Конг.

— Будет весело, — пообещал Кен. — Африку повидаете.

Не дожидаясь, пока Оля отреагирует, он пустил воду. Тугая струя ударила ее в живот. От неожиданности она вздрогнула, но вода была чуть теплая, приятная. Для Оли было бы настоящим блаженством смыть с себя пот и грязь, если бы не две пары выпученных глаз, наблюдавших за ней.

— Шампунь, — сказал Кинг Конг, указывая на флакон, торчащий из воды.

Оля повернулась к нигерийцам спиной, решив не только искупаться, но и простирнуться. Когда она намылила голову, Кен выключил воду и захохотал. Кинг Конг прикрикнул на него и сам окатил девушку струей, пущенной веером.

— Хочешь телефон? — спросил он.

Оля недоверчиво взглянула на него:

— А что?

— Хочешь или нет?

— Ну, — произнесла она, не сказав ни да, ни нет.

— Сделаешь мне хорошо, дам телефон, — пообещал Кинг Конг. — Насовсем.

Кен фыркнул и состроил преувеличенно серьезную физиономию.

— Обманешь, — сказала Оля.

Кинг Конг вытащил из кармана черный мобильник, показал и спрятал обратно.

— Будет твой, — пообещал он.

— Врешь.

— Нет.

— Он не врет, — вступился за напарника Кен. — Он правду говорит. Но я тоже участвую.

Нигерийцы переглянулись. Оля отрицательно встряхнула мокрыми волосами и приготовилась одеваться.

— Я так не согласна, — заявила она.

— Я один, — быстро произнес Кинг Конг. — Пойдем?

— Сначала мобильник, — сказала Оля.

— Сначала ты. Мобильник потом.

Он завел ее в какую-то тесную комнатушку в этом же коридоре. Все свободное пространство занимал спальный матрас.

— Грязный, — сказала Оля, передернувшись.

— Можем стоя, — сказал Кинг Конг.

— Я буду держать мобильник в руке.

— Ладно, бери.

Оля стиснула пластмассовый корпус так, как будто собиралась раздавить его в ладони. Она зажмурилась и попыталась представить себе, что делает это с Аркадием. Затея не удалась. С Аркадием было все иначе. Нигериец был другим и двигался по-другому. Чтобы Оля не стояла неподвижно, он несколько раз шлепнул ее ладонью. Было больно и унизительно.

Сдерживая слезы, она принесла мобильник в комнату. Он не работал.

— Разряжен, — пояснил Кинг Конг, заглянувший в дверной проем. — Забыл предупредить.

Хохоча, он скрылся. Мыться пошла Лена. Было слышно, как в коридоре плещет вода.

— Развели? — спросила Роксана Олю. — Сама виновата. Не верь, не бойся, не проси. Слыхала?

— Нет. Что это?

— Заповедь такая, — пояснила Дана. — Главная. Усвоишь — жить проще будет.

— Нас в Африку увезут, девочки, — пролепетала Оля. — Как рабынь каких-то. Неужели это правда? Двадцать первый век.

— Да хоть двадцать пятый, — сказала Роксана. — Всегда одно и то же будет. Волки и овцы. Простой выбор.

Ночью Оля долго лежала без сна. Она никогда не думала, что сможет отдать себя не по любви, а из выгоды. По сути, она продалась. Не важно, что это было сделано во имя спасения. Факт оставался фактом. Оля Саввич стала продажной женщиной. Выходит, ей самое место в африканском борделе, куда ее собираются отправить.

Когда это произойдет? Наверное, скоро. И превратится Оля в животное. Если ее не убьют, не замучают насмерть и не покалечат, то продержат до старости. Прощай, молодость! Прощай, свобода! Прощайте, мама и папа. И ты, Аркадий, прощай. И ты, Оля Саввич. Потому что тебя, нынешней, не станет. В Африке будет другая. И домой вернется (если вернется) тоже другая.

Оля собиралась расплакаться, когда услышала шорох и открыла глаза. Лена не лежала, а сидела. Обведя взглядом подруг, она бесшумно встала. Ее тело призрачно белело в ночном сумраке.

Осторожно ступая босыми ногами по полу, она подошла к стене и стала там возиться, производя еле слышное шуршание. Оля чуть приподняла голову, чтобы лучше видеть. Лена распрямилась, держа в руке провод, который девушки использовали в качестве бельевой веревки. Она стала привязывать его к той же трубе, только выше. Подергала, проверяя, хорошо ли держится провод. Потом обмотала свободный конец вокруг шеи и повисла на проводе, подогнув ноги.