Живой мертвец - [45]

Шрифт
Интервал

Иногда же он приходил в ярость, и тогда от его безумных речей сделалось бы страшно всякому, кто услышал бы их:

— А, Марья Сергеевна! — шипел он, ухмыляясь. — Я не по вкусу вам? Вам братца надо? Ну, не обессудьте, каков есть! Рука у меня грубая. Ну, ну! У меня, Марья Сергеевна, арапник есть мягкий, ласковый! Ха-ха! Как ухвачу я вас за ваши русые косы, да ударю оземь, да стану им выглаживать! Жена моя милая, улыбнись, мое солнышко! О, сударушка, горошком вскочите! Ха-ха! Не бойся, Марья Сергеевна!.. В девках была, поглумилась — теперь мой черед! Ноги мои целовать будешь, в землю кланяться!

Маша была бледна и худа от тоски и терзаний, но и Дмитрий изменился до неузнаваемости. Его лицо почернело и осунулось; лаза горели лихорадочным блеском, и грубый, своевольный характер всякую минуту прорывался дикой выходкой. Дворовые дрожали, заслышав его шаги или голос. Он не выходил из дома иначе, как с арапником, и горе было тому, кто хоть нечаянно раздражал его.

— На колени! — ревел Дмитрий и бил несчастного до изнеможения.

К Федуловым он уже не ходил.

— Твоя дочь придет ко мне женою моей, — грубо сказал он отцу, — а я женихом, чай, уж пороги отбил!

Федулов весь съежился.

— Недужится ей теперь, — забормотал он, — а как выправится через недельку-другую, так и за свадебку!

Однажды Дмитрий позвал его к себе и сказал:

— Ну, слушай, старик! Довольно нашутились мы, пора и за дело! Слушай! Ежели в следующий вторник — неделя срока — ты ее в церковь не привезешь на венчание, — собирай пожитки свои и вон! В двадцать четыре часа вон от меня! Понял?

Федулов побледнел и затрясся, но через мгновение оправился. На его лице выразилась решимость,

— Вот тебе ответ, Дмитрий Власьевич! — твердо сказал он. — Зови гостей на вторник!

— Ой ли? — радостно воскликнул Дмитрий.

— Не бросал я слов на ветер! — ответил старик и быстро ушел из усадьбы.

Дмитрий проводил его недоверчивым взглядом. Вернувшись домой, Федулов прямо прошел к дочери, выслал девку-горничную, и, сев против Маши, решительно заговорил:

— Вот что, милая! Говорил я тебе, что по Семену твоему плакать нечего. Теперь его и с собаками не разыщешь. А замуж идти надо! И идти за Дмитрия, бледней не бледней! Пока можно было кочевряжиться, ломайся во здоровье, но теперь конец пришел. Он меня, старика, вон гонит! Куда я с тобою денусь? Ась? Дом был — нет его! На старость по чужим дворам идти? Так, что ли? Ну, вот и сказ тебе! Во вторник под венец! Поняла? — И старик поднялся со стула и зорко впился глазами в дочь. Она опустила голову. — И помни, — раздельно, медленно сказал он, — захвораешь — хворую повезу. А станешь отказываться — прокляну. Готовься же! Завтра уже соседей оповестим.

Он ушел, а Маша упала на постель и, казалось, на время лишилась чувств. Все перемешалось в ее голове. Смерть, монастырь, бегство, лес темный. Сеня, Сидор, Ермолин!.. Хоть бы помог кто, совет дал!.. Но кругом не было ни одной доброжелательной души.

В усадьбе уже говорили о свадьбе. Люди то и дело ездили за покупками для свадебного пира. Девушки-швеи окружили бедную Машу, и в сутолоке дни летели один за другим быстрее птицы.

Дмитрий сразу повеселел. Он разогнал гонцов по соседям с приглашениями, послал за Вороновым и ездил в город заказывать себе платье.

Маша металась. Вот уже воскресенье минуло; понедельник, а завтра всему конец! Она написала Ермолину отчаянное письмо.

— Милая няня! Голубушка! — взмолилась она, улучив минуту. — Посылай Павлушу.

И Марфа взялась за это дело.

— Уехал?

— Ускакал! — ответила через два-три часа старуха, и Маша немного успокоилась.

Но вот и вторник. Окруженная девушками и соседками-барышнями, стала одеваться Маша к венцу, но ей казалось, что ее обряжают словно к смерти, и в ее голове бродили какие-то обрывки мыслей. Глупая она! Писать к Ермолину? Как он может помочь ей? Чем? И слезы крупными каплями падали на ее подвенечный наряд.

— Карета ждет! Жених уехал! Сейчас шафера приедут! — шепотом разносилось вокруг нее.

— Едут, едут!

Маша, вероятно, лишилась чувств, потому что не помнила, как она очутилась в церкви.

XXIV

ГРОМ

Бедная Маша, казалось, сейчас упадет без чувств; Дмитрий взял ее под руку и смело двинулся к аналою. Он был бледен, хотя по его губам и скользила усмешка.

— Скорее! — сказал он священнику, но в этот момент дверь распахнулась, и в церковь вихрем влетел казачок Павлушка.

— Барышня, — закричал он, — не сдавайтесь! Барин вернулся!

В первый миг все оцепенели от неожиданности, но во второй картина изменилась. Маша с радостным криком вырвалась от Дмитрия и бросилась не к отцу, а к старой Марфе. Старик Федулов рванулся было за ней, но остановился посреди дороги; Воронов расставил руки, разинул рот и слегка присел от неожиданности и страха; на лицах всех остальных присутствующих отразилась живая радость, а Дмитрий, смущенный в первый миг, потерял всякое самообладание.

— Негодяй! — закричал он на Павла. — Как ты смел ворваться сюда? Запорю! Эй, взять его!

Но никто не двигался с места. Дмитрий шагнул к Павлу и вдруг попятился с глухим рычанием — в дверь торопливо вошли Брыков и Ермолин.

Семен Павлович прямо бросился к Маше и тревожно спросил:


Еще от автора Андрей Ефимович Зарин
Сыщик Патмосов. Детективные рассказы

В русской дореволюционной литературе детективного жанра были свои Шерлоки Холмсы и Эркюли Пуаро. Один из них — частный сыщик Патмосов, созданный писателем Андреем Ефимовичем Зариным (1862–1929). В этой книге — рассказы, в которых Патмосов расследует убийство с множеством подозреваемых («Четвертый»), загадочное исчезновение человека («Пропавший артельщик»), а также раскрывает шайку карточных шулеров («Потеря чести»).


Карточный мир

Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.


Пропавший артельщик

Действие рассказа происходит в начале века. Перед читателем проходит череда подозреваемых, многие из которых были врагами убитого. События в рассказе развиваются так, что одно преступление, как по цепочке, тянет за собой другое. Но нетерпеливого читателя в конце рассказа ждет необычная развязка. Главное действующее лицо рассказа – это талантливый и бесхитростный сыщик Патмосов Алексей Романович, который мастерски расследует невероятно запутанные дела. Прототипом этому персонажу, видимо, послужил светило петербургского сыска – знаменитый Путилин.


Алексей Михайлович

Во второй том исторической серии включены романы, повествующие о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим. О них рассказывается в произведениях дореволюционных писателей А. Зарина, Вс. Соловьева и в романе К. Г. Шильдкрета, незаслуженно забытого писателя советского периода.


Черный ангел

Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении. Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел.


Семибоярщина

В книгу включены исторические романы Н. Сергиевского и А. Зарина, охватывающие последний период Смутного времени (1610–1612), когда после свержения группой бояр Василия IV Шуйского было создано боярское правительство во главе с Ф. И. Мстиславским — Семибоярщина.


Рекомендуем почитать
Детские годы в Тифлисе

Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».