Живородящий - [17]

Я очнулся среди пугающей тишины на станции метро. Подземка таила трудные тайны, темнея каждым закутком углов и коридоров.

Каких-то бандитских придурков пришлось застрелить, красиво уворачиваясь от беспорядочных выстрелов с их стороны… Я вышел на морозный воздух зимней ночи. Самое время пробраться в нарко-притон Джека-Волка, чтобы прикончить пару-другую мафиозных уродов с автоматами, ножами и гранатомётом.

Закрытый бар был вполне себе открыт, я легко зашёл через крышу, после чего изничтожил малое множество головотяпов преступной наружности. Их безумный главарь (Джек-Волк) готовил сатанинский обряд в своей «палате» гигантского чердака, разжигая животное пламя…

– Ты хочешь поучаствовать, Макс Пэйн? – он смотрел сквозь моё лицо, его глаза разрывали пространство. – Сейчас я стану Сатаной! А после этого – тебя прирежу.

Джек-Волк метнулся ко мне. В его крепкой руке с татуировкой скандинавского дракона красовался сверх-острый мачете.

Он не сумел стать Сатаной… Я продырявил Джека-Волка из ружья, из пистолетов плюс кинул в него бутылку воспламеняющейся смеси.

Он горел с криками невнятных проклятий, забирая себе свою смерть.

Я выбрался из криминального здания, пошёл сквозь снег к следующей цели. Пора проникать в особняк коррумпированного сенатора, прикрывающего весь этот сброд из наркокартеля.

Уличные фонари горели будто с того света, наблюдая за мной. Я перелез через ограду, постреляв охрану, пробрался в тёмный особняк Альфреда-Вуду. Сенатор не спал – застать его врасплох не получилось.

Зато я сумел пустить несколько смелых пуль в тело этого коррупционера. Он хрипел, готовясь принять смерть внутривенно.

– Ты не сможешь победить наш синдикат, Макс Пэйн… Тебя уничтожат, как бешенную антилопу-копа. Ты никогда не победишь… – Альфред-Вуду произнёс последнюю речь в своей бесчестной жизни. Его подлое сердце прекратило стучать, а я оставил это место смерти и направился по финальному адресу моей мести.

Холодная громада небоскрёба чернела над спящим городом. Этот высокий «бункер злобы» выглядел совершенно неприступным. Десятки наёмных убийц-спецагентов охраняли хозяйку нарко-синдиката. Николь-Тварь. Паршивая старуха. Женщина-гибель, виновная во всех моих трагедийных бедах и загубленной жизни…

Мне посчастливилось ворваться внутрь небоскрёба, прикончить кучу охранников-мразей, приехать в лифте на самый верх, а уже там выдержать бой с вертолётом, который разметал пентхаус Твари огнём из пулемёта, но не попал по мне ни разу.

Я взорвал вертолёт гранатой, крайне измождённый, весь изрядно потрёпанный, отправился искать нарко-старуху в тёмной глубине помещений… Она сама меня нашла.

Николь-Тварь сжимала мини-автомат во властной руке.

– Теперь тебе придёт конец, Макс Пэйн, – жуткий голос хозяйки небоскрёба растаял в звуках полицейских сирен. Они неслись за мной через ночной город, куплено-прикормленные, готовые защищать эту старуху-хищницу за её кровавые деньги…

Быстрые выстрелы резанули воздух в нескольких местах, но я смог увернуться и перекатился к офисному столу перед огромным окном с миллионным видом на городское безразличие. Николь-Тварь выпотрошила обойму своего оружия, не задев меня ни единой пулей, а дальше метнулась к выходу на крышу. Я успел проскочить вслед за ней и насладиться снежным ве́рхом цитадели нарко-ужаса.

Старуха-смерть стояла по центру вертолётной площадки, готовясь, что ли, улететь как Супермен… Я хладнокровно пристрелил эту Тварь из заряженного народными целителями пистолета, после чего на неё упал самолёт из мультфильма про гремлинов.

Я подошёл к морозному краю небоскрёба, снял красивый палец с курка, и тогда всё было кончено…

Новый нейро-спектакль «Психотеатра» оборвался на титрах. Актёры покинули сцену, зрители выходили на улицу, полные пустых впечатлений.

Серийный убийца Смерч готовился к новым свершениям.

Старший детектив Гидра знал, что маньяк наверняка готовит нечто очередное. Климу уже почти снились все файлы, придобытые лейтенантиком обзорной службы по этому делу, но такой важный момент совершенно не помешал сыщику снова поселить себя на рабочем месте в ожидании блеска звёзд ночного неба.

Детектив почувствовал себя несколько удивлённым, когда к нему в кабинет вкатился коррумпированный политик (дядя поганого покойника Гудка) и, весь остросюжетный, злобно настроенный, требующий мести всем подсознанием, стал запугивать Гидру своим же испугом. – Если вы не поймаете этого уродца-убийцу, мои стенобитные охранники поймают вас в каком-нибудь безлюдном бункере или подвале, – мафиозный политик пытался настроить сыщика на быстрейшее раскрытие дела, используя милейшие тона угроз.

– Расследование не проходит бесследно, – пробовал заверить Клим своего оппонента, который готов был кричать разгорячённым мозгом через озёра красных глаз. – Многое нам уже почти известно… Мы продвигаемся по тонким граням этого кроссворда паутины душ…

Старший сыщик стойко выдержал взгляд дяди Гудка (испуганный, но жутковатый). Мафиозный политикан выронил изо рта фразу «Теперь помните – мне нужны результаты, а вам нужно его найти живым, мёртвым или очень мёртвым…» и выпихнул себя из кабинета.