Живописец из Зальцбурга - [14]
При этих словах грудь его вдруг судорожно приподнялась, все тело напряглось, и слова застыли на его губах. Элали с криком ужаса выбежала из комнаты; Карл потерял сознание. Некоторое время спустя он пришел в себя, но лампада уже погасла, и от всего, что произошло перед этим, у него оставались лишь смутные и неясные воспоминания, словно все это было в бреду. Он протянул руки в темноте и вдруг ощутил неподвижное, уже холодное тело. Люди, пришедшие за останками г-на Спронка, проводили Карла в Зальцбург.
Все эти впечатления глубоко врезались ему в душу и были не из тех, которые быстро забываются. Прошел целый месяц, а он все еще не мог оправиться после жестокого потрясения. И вот однажды ему принесли письмо от Элали; при виде этого дорогого ему почерка он вначале растерялся и весь изменился в лице — щеки его покрылись румянцем и вся жизнь его, казалось, сосредоточилась в глазах, устремленных на письмо; по его волнению было видно, что, торопясь поскорей узнать решение своей судьбы, он в то же время боится узнать его. Но понемногу он овладел собой и стал спокойнее. Он был готов ко всему, и решение, которое он прочитал, к которому втайне пришел и сам, помогло ему побороть свою скорбь. Элали писала, как он того и ожидал, что после добровольной смерти своего первого мужа она не может без ужаса подумать о новом браке; что она достаточно хорошо знает самого Карла, чтобы предвидеть, что и он никогда не согласится на счастье, за которое заплачено столь дорогой ценой, если вообще можно назвать счастьем союз, заключенный при таких обстоятельствах и связанный с такими воспоминаниями; что воспользоваться великодушным самоубийством г-на Спронка значило бы нести вину за это преступление, навлекая кару и на себя; что им надлежит, напротив, отныне посвятить свою жизнь одной цели — вымолить ему прощение и своей искупительной жертвой отвлечь божий гнев от самоотверженной тени, ожидающей возмездия. В конце письма она сообщала, что в тот самый день, когда он станет читать эти строки, ее уже будет отделять от мира черта, перешагнув которую человеку нет возврата, — она принимает постриг.
Карл, полный скорбного смирения, несколько раз перечитал письмо, затем сложил его, запечатлел на нем горячий поцелуй и, прикрепив к нему ленточку, подаренную ему некогда Элали, повесил у себя на груди. Вслед за тем он написал письмо Вильгельму, в котором сообщал ему, что решил тоже удалиться в Донавертский монастырь, и распределил свое имущество между несколькими беднейшими семьями в Зальцбурге, ибо родных у него не оставалось.
Он отправился в путь в один из первых дней января. Дойдя до женской обители, находившейся на расстоянии одного лье от города, — здесь жила теперь Элали, — он сел под стеной монастыря и просидел так несколько часов; однако он, казалось, ничего не видел и не слышал. Мимо него прошло несколько знакомых — он даже не заметил их. Волосы его были растрепаны, борода сильно отросла, лицо было бледно, глаза мутны; несмотря на сильный холод, вся его одежда состояла лишь из грубой туники, стянутой шерстяным поясом. Снег вихрем крутился над его головой, ледяной ветер свистел в складках его рубища. Наконец, когда день уже клонился к закату, он вдруг вскочил и быстро пошел прочь. Небо к этому времени немного прояснилось и луна выплыла из-за туч; ночь была тиха.
Несколько дней спустя погода снова изменилась; начались дожди. Потекли с гор таявшие лед и снег, реки вздулись. Все работы приостановились, все дороги опустели. Тем не менее как раз в эти дни Карла видели в одной деревне, неподалеку от Донавертского монастыря. Его повстречал крестьянский свадебный кортеж. Лицо его скрывали разметавшиеся волосы, ноги были босы, одежда вся в лохмотьях. С ним заговорили, но и голос его, и движения, и взгляд — все в нем свидетельствовало об умопомешательстве. Надо полагать, что в одиночестве болезнь его стала протекать более бурно и его разум, не совсем еще оправившийся от пережитых потрясений, наконец, не выдержав, уступил ей. Рассказывают, что какие-то сострадательные люди напрасно пытались задержать его, объясняя ему, что все окрестности залиты водой и идти дальше небезопасно; он был тверд в своем намерении продолжать путь.
На следующий день Дунай вышел из берегов.
Меж тем Вильгельм удивлялся, что Карла все еще нет; в нетерпении считал он дни, прошедшие с того срока, который был назначен его другом в письме к нему; но когда он увидел, что разлившийся Дунай доходит уже до подножия горы, на которой стоит их монастырь, и понял, что все кругом залито водой и дороги отрезаны, его охватило беспокойство. Он то устремлял полный тревоги взгляд на это почти неподвижное море, то бродил вдоль его берегов, утешая себя мыслью, что вода уже начинает спадать и Дунай скоро вновь вернется в свои берега. И по мере того как начинали то здесь, то там среди воды появляться небольшие островки, в сердце его возрождалась надежда.
Однажды, глядя на плывшие по реке обломки, он заметил что-то странное — то был бесформенный синеватый предмет, который качали волны, ударяя его о камни и прибрежный песок; то всплывая вверх, то вновь погружаясь, он оказался выброшенным на песчаную отмель, и вода наконец отступила от него.
После 18 брюмера молодой дворянин-роялист смог вернуться из эмиграции в родной замок. Возобновляя знакомство с соседями, он повстречал Адель — бедную сироту, воспитанную из милости…
Повесть французского романтика Шарля Нодье (1780–1844) «Фея Хлебных Крошек» (1832) – одно из самых оригинальных и совершенных произведений этого разностороннего писателя – романиста, сказочника, библиофила. В основу повести положена история простодушного и благородного плотника Мишеля, который с честью выходит из всех испытаний и хранит верность уродливой, но мудрой карлице по прозвищу Фея Хлебных Крошек, оказавшейся не кем иным, как легендарной царицей Савской – красавицей Билкис. Библейские предания, масонские легенды, фольклорные и литературные сказки, фантастика в духе Гофмана, сатира на безграмотных чиновников и пародия на наукообразные изыскания псевдоученых – все это присутствует в повести и создает ее неповторимое очарование.
Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная.Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.Первый роман Ш. Нодье «Стелла, или Изгнанники» рассказывает о французском эмигранте, нашедшем любовь в хижине отшельника.
Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная.Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.«Все вы… слыхали о „дроу“, населяющих Шетлендские острова, и об эльфах или домовых Шотландии, и все вы знаете, что вряд ли в этих странах найдется хоть один деревенский домик, среди обитателей которого не было бы своего домашнего духа.
Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная.Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.Максим Одэн, рассказчик новеллы «Адель», вспоминает о своем участии в деятельности тайного итальянского общества и о прекрасной мадемуазель де Марсан, которая драматично связала свою судьбу с благородной борьбой народов, сопротивлявшихся захватам Наполеона.
Шарль Нодье (1780–1844), французский писатель, драматург, библиофил, библиотекарь Арсенала, внес громадный вклад в развитие романтической и в частности готической словесности, волшебной и «страшной» сказки, вампирической новеллы и в целом литературы фантастики и ужаса. Впервые на русском языке — сборник Ш. Нодье «Инферналиана» (1822), который сам автор назвал собранием «анекдотов, маленьких повестей, рассказов и сказок о блуждающих мертвецах, призраках, демонах и вампирах».
Что хорошего может предвещать горячая влюбленность Эран Кэмпион, скромной провинциальной девушки, в честолюбивого парня Бена Хейли? Она мечтает о семье и радостях материнства, а он готов посвятить всю свою жизнь музыке и, несмотря ни на что, стать звездой, как его кумиры — Элвис Пресли и Джон Леннон. Они с Эран — разные люди, и им лучше расстаться…Это книга о том, как стать музыкальной звездой, не имея никаких связей, финансовой поддержки и полагаясь только на себя в мире, где талант — всего лишь товар, который должен приносить прибыль, музыкант — пешка в игре магнатов шоу-бизнеса, а любовь низведена до секса с «нужными» людьми.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
Друзья женятся, заводят детей и переезжают за город, и только у Джилли Браун ничего не происходит. Ей кажется, будто она пропустила последний автобус домой. По совету приятелей, чтобы справиться с депрессией и решить материальные проблемы, Джилли ищет жильца с понедельника по пятницу. Но она никак не ожидает, что в ее двери постучится красавец, телевизионный продюсер Джек Бейкер. Сама судьба дарит ей шанс снова стать счастливой. Девушка попадает под очарование Джека, и ее захватывает увлекательный вихрь чувств.
Если ты юная герцогиня и крон-принцесса, это не значит, что тебе суждено безбедное существование. Напротив, это значит, что твоя жизнь висит на волоске. В мире, который наступил на Земле после опустошительной «Бури войн», дети королей, президентов и других правителей заперты в обители, которая очень мало отличается от тюрьмы. Их жизнь – залог мира. Если страна объявит войну соседям, наследника правящей фамили ждет бесследное исчезновение. Так решил Талис, искусственный интеллект, всемогущий и всевидящий страж человечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Придумать себе жизнь… разве такое возможно?Громкий успех «Маленьких ошибок больших девочек» Хизер Макэлхаттон доказывает — еще как возможно!В реальной жизни, совершая выбор, мы понимаем: сделанного уже не изменить.А что, если бы это все-таки оказалось возможно?Перед вами — уникальная книга. Вы сами будете выстраивать ее сюжет и решать, как жить вашей героине дальше.Снова и снова надо делать выбор.Поступать в институт — или идти работать?Бросить бойфренда — или выйти за него замуж?Родить ребенка — или предпочесть карьеру?Отправиться в путешествие — или купить шубу?У каждого решения — свои последствия.Все как в жизни — за одним исключением: сделав неверный шаг, вы можете вернуться к началу — и попробовать заново!