Живое золото - [40]

Глава 5.

Девятого августа на рассвете, сразу же после утреннего намаза, тишина Эль-Фашера была нарушена астматическим кашлем плохо отрегулированного мотора грузовика. Кашель тут же подхватили остальные семь грузовиков, словно группа стариков, откликнувшихся на призыв муэдзина к молитве. Грузовики стояли в колонне под рассветным небом; их скошенные носы и выключенные фары были устремлены на восток, в сторону Мекки.

Паломники забрались в кузовы грузовиков. Во главе колонны находился "Лендровер" Харита. Его мотор работал спокойно и ровно. Сам Харит сидел за рулем и ждал.

Появился Прокопулос и скользнул на переднее сиденье. С момента вызова путешественников в полицию хитрый грек умудрялся как-то избегать Харита. Но тянуть дальше было нельзя. Иначе пришлось бы бросить дело на полдороге и отказаться от результатов кропотливой работы, которая уже отняла у него несколько месяцев. Пойти на такое Прокопулос не мог, но и встречаться взглядом с Харитом ему тоже было трудно.

- Добро пожаловать, господин Прокопулос, - поприветствовал его Харит. - Мне всю ночь не хватало твоего общества. Я ночь напролет перечислял твои удивительные достоинства. О господин Прокопулос, ты силой своего ума пронзил все покровы и проник в самое сердце тайны с искусством, недоступным простым смертным. Ты сумел протянуть руку и безошибочно указать на ненавистного Дэйна.

Прокопулос натянуто улыбнулся:

- Кажется, я ошибся.

- Тебе кажется, что ты ошибся! - воскликнул Харит, закатив глаза. - Ошибся! Ну конечно, это всего лишь крохотная ошибка, все равно что дать девяносто девять пиастров за лиру вместо ста. Всего лишь маленькая несерьезная ошибка, правда?

- Очень серьезная, - ответил Прокопулос, склонив голову, и беспомощно-умоляюще развел руками. По многословию Харита грек понял, что опасность миновала. Несомненно, ночью Харит был преисполнен смертоносного гнева. Но за долгие часы до рассвета ярость утихла, и теперь торговец позволил себе поязвить. Харит разглагольствующий не пугал Прокопулоса, он боялся Харита молчащего. Теперь следовало позволить торговцу сполна насладиться своим красноречием и своей тяжеловесной иронией.

- Ну что ты, нам не следует преувеличивать твою крохотную ошибку, - сказал Харит. - Тебе нечего стыдиться. Подумаешь, после нескольких недель тщательного изучения выбрать вместо американского агента южноафриканского детектива. В конце концов, ты почти угадал. Правда, целился в ястреба, а попал в воробья, но ведь попал же! Да и почему нас должна беспокоить смерть какого-то европейца? Наверняка полиция захочет узнать, почему убили этого человека. Несомненно, теперь я удостоюсь пристального внимания с их стороны. Они окажут мне честь наблюдать за каждым моим шагом. Прежде я был ничтожеством, а теперь стану знаменитостью. И кому я обязан этой милостью судьбы? Конечно же, моему советнику, мудрому греку, который способен читать в сердцах европейских путешественников, отделять истину от лжи и потом безошибочно указать не на того. Вот каким советником наградил меня Аллах.

- Я ничтожнейший из людей, - сказал Прокопулос, пытаясь изобразить сдерживаемые рыдания. Сколько еще Харит намерен читать ему нотации? В конце концов, дело-то не ждет. Грек украдкой взглянул на часы, потом уставился в пол, всем своим видом выражая раскаяние.

- Неподражаемая проницательность - лишь одно из достоинств моего советника, - продолжал тем временем Харит. - Он к тому же прекрасно разбирается в людях. Он избрал своим инструментом опытнейшего убийцу, араба, приехавшего из отдаленного города, человека, непревзойденно владеющего ножом. Искусство этого человека так велико, что даже тупые европейские полицейские не смогли этого не заметить и не начать интересоваться, кто такой этот человек, где он научился своему делу, не слыхали ли о нем другие люди, кто его нанял и зачем. Но эти мелкие подробности не обеспокоили моего советника. Он просто не мог удовольствоваться заурядным убийством. Ему нужно было нанять человека, который подписывается ножом и чей неповторимый почерк может навести полицию на его след. Он нанял и заставил его приехать из великолепного большого города в грязный захолустный Эль-Фашер. Вот кого выбрал мой советник - и все затем, чтобы убить не того, кто был нужен. А я, слепец из слепцов, выбрал подобного мудреца своим советником!

Прокопулос подумал, что это замечательная речь. Немного недоработанная, чуть затянутая, но в целом замечательная. Он мог бы слушать ее часами - а Харит вполне мог бы ее продолжать - но ведь время не ждет. Харит отвел душу, получил удовольствие, а теперь пора переходить к делу.

- Я не стану оспаривать ни единого твоего слова, - церемонно заявил Прокопулос. - Я выбрал не того европейца, хотя мне казалось, что я не ошибаюсь. И я не знал, что нанятый мною убийца окажется столь искусен. Но всем людям свойственно заблуждаться, Мустафа ибн-Харит, и, несмотря на все мои недостатки, тебе все же не найти лучшего советника.

Харит презрительно фыркнул и приготовился разразиться новой речью. Но, прежде чем торговец успел открыть рот, Прокопулос быстро произнес: