Живи, вкалывай, сдохни. Репортаж с темной стороны Кремниевой долины - [77]
Подобно многим везунчикам и богачам, Диамандис выработал несколько любопытных идей, почему одни люди богаты, а другие бедны, раскрыв секреты успеха в бизнесе. «Вы можете стать миллиардером, занимаясь чем угодно. Найдите то, что в вашем сердце, что вам по душе, — и делайте это», — объяснил он залу. Очевидно, Диамандис прочесал свою душу и обнаружил там страсть к добывающей промышленности. Там, где другие смотрели на звезды и испытывали восхищение, Диамандис видел закрома, созревшие для опустошения. «Земля — это крошка в супермаркете, забитом ресурсами», — сказал он. Учредив предприятие по добыче полезных ископаемых на астероидах Planetary Resources, он стремился стать первопроходцем промышленного освоения космоса. «Так же, как мы, европейцы, смотрели на Новый Свет как на возможность колонизации ресурсов, теперь мы, человечество, можем смотреть на космос как на предельный источник ресурсов», — предложил он.
Этот антиисторический, романтический взгляд на покорение космоса (то и дело подкрепляемый демонстрацией ползущих вверх графиков) пронизывал весь саммит. Исполнительный директор университета Роб Нейл, долговязый конструктор робототехники из Стэнфорда в клетчатом блейзере и очках Google Glass, оттягивающих назад его длинные волосы, взял часть слайдов для своей презентации из книги «Сингулярность уже близко» — источника «интеллектуального вдохновения для всего университета». Рядом с взмывающей ввысь линией на диаграмме, отображающей «экспоненциальный» марш изобретений, висел портрет ректора Курцвейла, который так озорно улыбался залу, словно его забавляла какая-то шутка, понятная тем, кто в теме. «Одно из преимуществ футурологического бизнеса, — писал когда-то Курцвейл, — в том, что к тому времени, когда читатели обнаружат ошибку в ваших прогнозах, требовать деньги назад будет уже слишком поздно».
Судя по диаграмме, Нейл смотрел в будущее с бычьим [134] оптимизмом. «Мы пережили великие войны, великие депрессии, бумы и крахи, но ничто не помешало технологиям развиваться по этой чудной экспоненциальной кривой, — показал он. — Пожалуй, это самое захватывающее время за всю историю человечества». Тут он вытянул руку со смартфоном. «Это не телефон, — торжественно объявил он. — Это и учитель, и врач, и бог знает кто еще. И тот факт, что сейчас существуют десятки миллионов приложений, означает, что мы живем в совершенно другом мире… Мире возможностей для каждого из нас». Это и есть грандиозное видение будущего? Смартфоны? До чего же дивный развод: два дня пережевывать старую рекламу Apple, взамен требуя 2500 долларов. Вряд ли можно было придумать что-то банальнее, и все же Университет сингулярности впаривал нечто большее, чем элитную версию кидалова конференций Кремниевой долины. Это была коллективная попытка не только предсказать будущее, подобно Нейлу, но и «оседлать» его. Учитывая, сколько корпоративной власти было сосредоточено в зале, собравшаяся в амстердамском театре группа людей могла запросто трансформировать и политику, и экономику. В этом смысле саммит напоминал «Фабрику», о которой рассказывал Том Чи из Google. Оба проекта разделяли одну миссию — «влияй на влиятельных», — и по крайней мере здесь это работало.
Саммит был не только бизнес-семинаром, но и стратегическим заседанием. Порой политический подтекст становился текстом. Вооруженное технологиями дерзкое будущее, предупредил один из докладчиков, потребует «апдейта» всех «руководящих структур». «Конституцию нужно проапдейтить, — сказал он. — Это программное обеспечение, на котором работает наше общество».
Следующий апдейт прошивки нашего общества, вне всяких сомнений, накроет работников всех профессий, как ясно дал понять Роб Нейл, вновь заговорив о роботах и автоматизации труда. «Будет замещена — вернее, усовершенствована — рабочая сила не одних только синих воротничков», — пообещал он. Менеджеров тоже заменят роботы. То же самое повторил штатный эксперт по этике и бывший президент Университета Сингулярности Нил Якобштейн — насмешливый ветеран истеблишмента «вращающихся дверей» [135], ранее работавший консультантом НАСА, Пентагона и крупных господрядчиков вроде Boeing. Он привел недавнее исследование, согласно которому в течение двадцати лет 4/% рабочих мест в США будут в той или иной степени автоматизированы. Некоторые профессии, отметил он, упорно сопротивляются тренду, в особенности юристы, учителя и врачи. «Учитывая полное отсутствие у белых воротничков технологических прорывов, им давно пора устроить подрыв, — сказал Якобштейн. — Они заводят свою шарманку: „Да-да, все рабочие места можно автоматизировать — кроме наших, конечно". Но и они не исключение». Врачей могут заменить ручные медицинские приборы, с помощью которых диагноз будут ставить взмахом руки. Первым делом такие устройства войдут в обиход «там, где низкий порог профсоюзной защиты, как в Африке». Но на самом деле их лабораторией был весь мир.
