Жития византийских Святых - [117]

признают владык своих. Таким образом, звери показали себя как бы наделенными способностью мыслить. А теперь посмотри на людей, явивших кровожадность лютых тварей и совершенное отсутствие разума. Безрассудному императору следовало бы поразиться такому сверхъестественному и удивительному чуду и избрать его кормчим, путеводящим к благочестию. Он же не только не удивился и не был устыжен поведением животных, но еще сильнее это разожгло его ярость, словно он гневался на львов за то, что они вопреки его ожиданию не бросились на святых. Затем император приступил к другому виду пытки: для мучения святых изготовляется медный бык. На следующий после звероборства день быка этого раскаляют огнем, и император велит собрать весь народ в театре. Так как своим многоглаголанием тиран уже показал себя пустословом, понапрасну тратящим время, он пришел в еще пущий гнев и приказывает окружающим его быстрее слова ввергнуть святых в нутро быка. И вот приспешники императора повлекли мучеников, нимало не скорбящих, без всяких следов страдания на лице, и, приблизившись к быку и воздев руки и глаза к небу, святые сказали: “Боже, Господь сил, услышь мольбу нашу и дай нам, Господи, за то, что проверил и испытал нас в огне подвига во имя Твое, получить удел всех от века Твоих святых. Ты, по слову своему, Господи, привел нас к прежней славе и блеску мира сего, ныне же приведи от преходящего к вечному. Вот во имя Твое мы предадим себя огню, отец вместе с детьми и их матерью. Да будет наша жертва любезна Тебе, и да посрамится [449]силой Твоей враг всего человеческого рода. Да прославится, Господи, через нас, ничтожных, преславное имя Твое. Не презри жертву нашу, но пусть пред лицом Твоим будет она как дары Авеля, как жертва Авраама, ^[557] как кровь первомученика, ^[558] как убиение, огненная смерть и мученическая кончина всех святых. Уготовь спасение души и освобождение от всякой скорби всем, творящим ради святого Твоего имени нашу память”.

Едва эти слова за славным мучеником Евстафием повторил хор сомучеников его, был им глас с неба, рекший, что мольба их услышана, и объявлявший их наследниками Царствия Небесного. После того как мученикам был глас этот, все они с ликованием тотчас вошли в нутро огненного быка. Но он уже не был орудием пытки: как бы святые ни прикасались к нему телом, медь только свежила их покрытые испариной тела и придавала им сил. И так, славя Бога и желая найти в царствии Его успокоение, сентября двадцатого дня они предают в руки Его свои мученические и многажды в состязаниях торжествовавшие души. Однако по прошествии трех дней исчадие зла, Адриан, приближается к медному этому быку и требует, чтобы его открыли (ведь на спине его была дверца). Когда дверцу открыли, он и все присутствующие видят тела мучеников; на них не было никаких следов огня и противу прежнего они сверкали еще большей белизной. Потому тиран, думая, что святые живы, велел вытащить их из чрева быка, и тут всех охватило великое удивление: огонь не коснулся святых и не повредил им, чтобы пламя можно было считать причиной их смерти. [450] Пораженные этим великим чудом, все словно в один голос и по чьему-то знаку воскликнули: “Могуч христианский Бог! Иисус Христос — единый истинный Бог, великий, всемогущий, соблювший тела Своих святых невредимыми среди пламени, так что и единого волоса их не тронул огонь; не-ложное свидетельство Его Божественной силы дали уже львы, сохранившие рабов Его от погибели”. Так и подобным образом славя Бога, говорил народ. Тиран же, посрамленный, а равно испуганный криком толпы, с позором отступил, а с ним вместе тайно скрылся общий враг всех живущих. Благочестивейшие и вернейшие из христиан подняли тела многажды во состязаниях торжествовавших мучеников Христовых, почтили их, как подобает, песнопениями и похоронили с честью и богобоязненно в священном месте. Когда же к окончанию пришло языческое ослепление, мученикам построили молитвенный дом, славя Отца, Сына и Святого Духа, единое Божество и единое Царство. Да будет Ему слава, честь, сила, величие и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Мученичество Святой Евгении

(Датировка не установлена: традиционная атрибуция Симеону Метафрасту невозможна, см.: Usener H. Legenden d. heil. Pelagia, S. XVIII, 40, Bonn, 1879).

(Текст переведен по изданию: Patrologia graeca ed., Migne t. 116, pars 3)

Когда римский скипетр от отца его перешел к Коммоду ^[559] и этот император правил уже семь лет, некий знатный муж Филипп был назначен эпархом Египта^[560] и послан туда вместе с женой Клавдией и детьми. У него было двое сыновей, Авит и Сергий, и дочь по имени Евгения, исполненная душевного благородства,^[561] а равно отличавшаяся статностью и чудной красотой, о жизни которой здесь будет рассказано тем, кто любит добродетель. Прибыв в великий город Александрию, Филипп стал управлять по римским законам [452] и следовал всем отеческим обычаям, был суров к тем, кто занимался волхованием, был суров и к иудействующим: многих из них он убил и не дозволял называться иудеями, к христианам же относился терпимее и, изгоняя их из города по велению императора,