Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского - [29]

За полгода до смерти о. Серафим, прощаясь со многими, с решительностью говорил: «Мы не увидимся более с вами». Некоторые просили благословения приехать в Великий пост поговеть в Сарове и еще раз насладиться лицезрением  и беседой его. «Тогда двери мои затворятся, - отвечал на это старец: вы меня не увидите». Стало очень заметно, что жизнь о Серафима угасает: только дух его по-прежнему, и еще более прежнего, бодрствовал: «Жизнь моя сокращается, - говорил он некоторым между братиею, - духом я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв».

За четыре месяца до смерти, а именно в августе 1832 года, высокопреосвященный Арсений, впоследствии митрополит Киевский, бывши епископом Тамбовским и обозревая в первый раз епархию, посетил и Саровскую обитель. Старец Серафим, несмотря на то, что был тогда в пустыни, почел долгом придти в монастырь единственно для того, чтобы вместе с братиею встретить своего нового архипастыря.  По окончании встречи, он снова возвратился в пустынь. Преосвященный Арсений, осмотрев внимательно и подробно все церкви, братские келлии и хозяйственные постройки внутри монастыря, пожелал видеть и все принадлежащие к монастырю заведения и здания, вне оного находящиеся. В сопровождении Саровского казначея иеромонаха Исаии и ключаря Тамбовского собора Никифора Телятинского он посетил пустыни Серафимову и Дорофееву. О. Серафим занимался укладыванием камней при береге небольшого ручейка, протекавшего подле его пустынной келлии. Но как скоро он увидел приближение архипастыря к месту своему, тотчас же оставил занятия и, повергшись к стопам его, испросил себе и получил от него благословение.

«Что это ты такое делаешь?» - благосклонно и с участием спросил его преосвященный Арсений.

- А вот, святый владыко, - отвечал старец, - камешками берег выкладываю, чтобы вода-то не обмывала берега и не портила его.

«Доброе дело, старец Божий, - сказал преосвященный. – Ну, покажи же ты мне теперь свою пустынку среди пустыни».

- Хорошо, батюшка, - отвечал он, и с радушием повел преосвященного в келлию.

По описанию лиц, бывших при сем случае, келлия не имела в себе ничего особенного: это обыкновенная деревянная изба с небольшими сенцами. Мебель ее состояла вся из простого липового некрашеного стола и двух таких же стульев. В переднем углу стояли св. Иконы с возженной пред ними лампадой. Еще лежали две богослужебные книги. По входе в келлию о. Серафим поднес преосвященному в подарок: четки, пук восковых свеч, обернутых холстиной, бутылку деревянного масла и шерстяные чулки. Преосвященный с отеческим радушием принял подарок. Потом он спросил о. Серафима:

«Где же у тебя в этой пустынке еще другая пустынка, другое еще более уединенное место?»

Сам же, зная по рассказам, где находится это место, и не дожидаясь ответа о. Серафима, пошел по направлению к печке. А о. Серафим, останавливая его, говорил простосердечно:

- Не ходи, батюшка, замараешься.

Но преосвященный, отворив дверь, закрывающую пустое пространство между стеной келлии и печкой, увидел там небольшое помещение, столь тесное, что едва один человек может войти туда и остаться там в стоящем или коленопреклоненном положении, но присесть или облокотиться никак нельзя. И здесь, как в первой келлии, в углу, между стеною и дверным косяком, стоял небольшой образок с горящей лампадой. Очевидно, старец по временам уединялся туда на бдение и молитву. Отсюда преосвященный отправился в Дорофееву пустынь, имея в намерении на возвратном пути опять зайти к о. Серафиму. Старец, оставаясь с ключарем о. Никифором Телятинским, ожидал его здесь, проводя время в беседе. Между разговорами он, указывая на владыку, сказал ключарю: «Много, много будет ему трудов, но Бог ему поможет».

Когда преосвященный опять воротился, то о. Серафим, взяв его за руку, благоговейно обратился к нему с вопросом: «Вот, батюшка, богомольцы приходят ко мне, убогому Серафиму, и просят меня дать им что-нибудь в благословение: я и даю им сухариков черного или белого хлеба и по ложке красного церковного вина: можно ли мне это делать?»

На это преосвященный ответил: «Можно, можно, но только в раздельном виде, так что кому даешь сухариков, тому не давай уже красного вина. А то простолюдины, как слышал я, думают, по простоте своей и между другими разглашают, будто ты причащаешь их св. Тайн. А и того лучше, - прибавил далее преосвященный, - вина вовсе не давать, давать же только сухарики».

«Хорошо, батюшка, отозвался на это старец, я так и буду поступать».

После замечено было, что о. Серафим так действительно и поступал до конца своей жизни.

После этого разговора преосвященный простился с о. Серафимом. Со стороны блаженного старца прощанье это совершилось не совсем обыкновенным образом. Приняв от владыки последнее благословение, он поклонился в ноги и, несмотря на то, что преосвященный поднимал его и просил встать на ноги, старец Серафим, оставаясь на коленях, продолжал ему кланяться до тех пор, пока преосвященный совсем не скрылся из виду.

В следующую за сим ночь о. Серафим, как бы в доказательство своего послушания, сам принес небольшой сосуд церковного вина в келлию, в которой останавливался преосвященный Арсений, и, отдавая приношение келейнику его, сказал: «Отдай это батюшке от Серафима грешнаго».