Житие и подвизание иже во святых отца нашего Порфирия Газского - [12]

И отовсюду стекались странники посмотреть на красоту и величину названной святой церкви: говорили, что она больше всех церквей того времени. 93. По сей причине в начале, когда он клал основание, его укоряли некоторые верные, что он начертал ее слишком большою, тогда как христиан в городе было немного, и преподобнейший Порфирий сказал в ответ: Да не будет мала вера ваша. Я надеюсь на Господа Иисуса Христа, Сына Божия, что он умножит паству свою и еще более увеличит дом сей, так что в нем не сможет уместиться множество христиан.

Ибо учение христиан не человеческое, чтобы на время появиться и исчезнуть, но Божеское, способное к увеличению. Это и подобное всегда говорил блаженный верным не только в церкви, но и на каждом месте, просвещая и пользуя христолюбивый народ. После же Дней праздника, он отпустил толпу с миром, каждого восвояси. [70] 94. После построения и освящения названной святой церкви, он распорядился, чтобы каждому страннику, прибывавшему в город, давалось содержание на один день; давал и каждому нищему страннику и горожанину ежедневно по шести оболов 82 сверх того, что дарил сам приходящим к нему одеждою, серебром и золотом, давая каждому по достоинству, и никто из нуждающихся не был обделяем его дарами. В дни же поста святой пасхалии он давал в течение сорока дней каждому нищему по десяти оболов, приказав в своем благочестивом завещании постоянно раздавать названные десять оболов в течение сорока дней; и отделив доход, из которого он желал, чтобы они раздавались, распорядился в упомянутом завещании, что если они не будут раздаваемы каждогодно, то, чтобы названный доход поступил во святую церковь Кесарии, что и сделалось впоследствии. 95. Идолопоклонники же на сколько видели успехи христиан, на столько более неистовствовали и старались сделать зло христианам и, прежде всего, преподобному их пастырю Порфирию. Когда раз произошел спор из-за поместий между икономом святой церкви и одним из первых мужей Сампсихом, боголюбивый Вароха, видя, что оскорбляют иконома, заступился за него и начал оскорблять упомянутого Сампсиха; остальные из совета 83, услышав это, [71] собрались и напали на иконома и на боголюбивого Вароху; собрались же с членами совета и многие горожане, обретя случай сделать зло верным и, как мог бы сказать кто-нибудь, из небольшой искры поднялся и возгорелся такой огонь, что все христиане подвергались опасности погибнуть. Идолопоклонники неистовствовали до того, что взялись за мечи и дубины и погубили семь человек, а многих других побили. 96. Затем, не довольствуясь ими, устремились на самого пастыря, и некоторые, радующиеся добру, прибежав, возвестили преподобнейшему епископу нападение толпы.

Блаженный, услышав это и призвав меня, сказал: бежим, брате, и скроемся не на долго, пока минует гнев Господень и, взлезши на стену, мы бежали по крышам.

Идолопоклонники же, разломав двери епископии, вошли и не найдя иже во святых Порфирия, расхитили все, что там находилось. 97. Я же и блаженный Порфирий, бежа по крышам, нашли девушку около четырнадцати лет, которая, узнав преподобного епископа, припала к ногам его. Блаженный же спросил, кто она и каких родителей. Девушка отвечала, что она сирота по отцу и по матери, и сказала, что у нее есть старуха бабка, недужная телом, и что она работает и пропитывает себя и свою бабку. Он спросил ее, христианка ли она, и она опять сказала, что нет, но издавна желает, «если я достойна». Милосердый Порфирий, услышав слова девушки и тронувшись, прослезился, [72] сказав: как склонен к добру род Газцев. Но враг старается препятствовать такому намерению, и его Господь убиет словом уст своих (II Сол. 2, 8). И сказав девушке: принеси нам сюда подушку на эту крышу, дабы мы остались здесь, пока не уляжется смятение в городе, и не говори никому, что мы здесь. Она же клятвенно уверяла, что не откроет даже и своей бабке. 98. И сойдя через некую крышу в свое жилище, она принесла подушку, подложила тюфяк и припав к ногам блаженного, просила его вкусить ее скромной пищи и не презреть ее нищеты – дело было к вечеру. Преподобный же, желая быть подражателем великого пророка Илии, сказал девушке: дерзай, дщерь, и принеси для того, чтобы Господь через меня воздал тебе духовную и телесную пищу. Она же спешно спустилась и уйдя купила хлеб, и маслины, и сыр, и вареные овощи и вино, принесла все и поставила перед нами, сказав: возьмите, господа мои, и благословите нищету мою. Блаженный, тронувшись снова, прослезился, предвидя ту веру во Христа, которую она будет иметь. Встав и сотворив обычные молитвы, мы сели и вкусили, я вкусил и сыра и вина, преподобный же хлеба, вареных овощей и воды, и отпустив девицу к ее бабке, мы заснули на крыше: время было летнее. Мы спросили и имя девушки и она сказала: Салафта, что толкуется по-гречески Ирина (мир).

И следующий день мы пробыли на крыше, [73] причем добрая Ирина всячески ухаживала за нами с большою готовностью. 99. Когда же мы узнали, что смятение улеглось в городе, мы ночью отправились в святую церковь, и войдя в епископию, не нашли там никого, кроме боголюбивого Варохи, лежащего при последнем издыхании, вследствие нанесенных ему безбожными и нечестивыми идолопоклонниками ударов. Через несколько времени ипатик (имя ему было Клар) узнав о случившемся в городе, послал коментарисия 84 с большою помощью и забрал тех, на которых указали ему правители, и привел в Кесарию: одних он казнил, других, наказав плетьми, отпустил, и нагнав не малый страх, так восстановил порядок в городе. 100. Немного дней спустя иже во святых Порфирий вспомнил об оной доброй девушке, приютившей нас и послал меня за нею. Она же спешно прибыла с другою женщиною, которая, как она говорила, была ее тетка. Войдя к блаженному епископу, они припали к его ногам, и он принял их благосклонно, как любвеобильный отец, и сказал девушке: воистину, дщерь, ты желаешь сделаться христианкой?» Она же в ответ сказала: я уже говорила тебе, господин мой, что издавна имею это желание, и теперь в свидетельницу привела мою тетку, которая и сама имеет то же желание.