Житие и деяния святого отца нашего Андрея, Юродивого Христа ради - [5]

7. О СКУПОМ.

Как‑то раз святой забавлялся в Антифоре, близ таверны, где горожане обыкновенно пили приправленное миррой вино. С этой же целью туда вошел один человек, заметив которого святой стал внимательно глядеть в его сторону. А тот, как увидел, что Андрей на него напряженно смотрит, метнул грозный взгляд и говорит:"Что ты уставился на меня, юрод, иди отсюда!"Молвил святой:"Скупой демон, как маленькая обезьяна, сидит на твоем правом плече и держит тебя, словно медведя, в наморднике; дай мне обол, несчастный!"А тот ему:"Нет у меня". Святой говорит:"Есть, чокнутый! Семь монет унес ты из дома, на одну купил овощей, на другую — бобов, а пять монет держишь у себя за пазухой, и тебе не терпится пропить их". Сказал это и выбежал из таверны. А тот человек, пораженный и приведенный в замешательство его речью, все рассказал тем, кто сидел и пил рядом с ним. Услышав это, хозяин таверны обратился к ним:"Насколько я вижу, вы еще глупее юродивого: ведь это не он говорит, а демон, повсюду таскающийся за ним, ибо разве не знает демон, кто блудит, или кто ворует, или кто скаредный, или кто сколько оболов взял с собой, выходя из дома? А поскольку он сопровождает его, тот все и знает. Конечно, если он его друг и делает, что ему приятно, демон и о чужих пороках ему сообщает". Разглагольствуя таким вот образом, хозяин убедил их, что так оно и есть.

8. О ПРЕДВИДЕНИИ ЕПИФАНИЯ.

И вот он снова, как и раньше, явился к Артополиям и встретил трех белокурых юношей, прекрасных душою и телом, ибо отроки были благодетельны, и самый видный из них направлял их ко всему, что Богу угодно. А как встретили они святого, то разгадал тот, кто был главным среди них, в своей душе тайну блаженного и говорит своим спутникам:"Поверьте мне, о возлюбленные друзья, я догадался, что этот юродивый — Божий слуга". Молвил другой:"Прошу тебя, сядем где‑нибудь вместе с ним!"Отвечает первый:"Если хотите, я немедленно устрою это". И, отойдя от двух других, он приблизился к святому и говорит:" Сделай милость, брат, сядь рядом со мной, потому что я и мои друзья очень хотим побыть с тобою". Взглянув на него, блаженный улыбнулся и молвил:"Ты — Епифаний, друг мой и сын мой с этих пор". И с этими словами поцеловал его, предугадав своим провидящим оком все, что сбудется с ним, и предрек, будто станет Епифаний епископом Царицы городов. Они взялись за руки и пошли к двум другим юношам, и Епифаний поведал им, как Андрей назвал его по имени. Они же, выслушав это, исполнились еще большей веры и любви к нему. Тогда все отправились в таверну, сели в укромном месте и, купив хлеба и рыбы, положили перед ним. Увидав их добрые намерения, святой возрадовался великой радостью и шепотом, исходившим из его уст, вознес перед Богом хвалу их приношению; затем он и сам попробовал их угощения, и юношам преподнес своими руками.

Истинно и достоверно то, о дражайшие, что в течение целого дня он съедал одну половину сухого печения. Именно так он поступил и в тот раз, оставив большую часть пищи на столе. Когда же кто‑то подносил ему испить вина, он не отказывался, хотя никогда не пил по собственному почину. Часто он по целой неделе или по два–три дня ни к чему не прикасался, ибо сатана делал черствыми многих людей, чтобы они не давали ему ничего, сам же Андрей никого не понуждал, дабы не быть в тягость. А ведь часто, сжигаемый жаждою, не зная, как поступить, но не желая просить, он останавливался на широкой улице и, если находил лужу с водой, образовавшуюся после дождя, преклонив колено, дул на нее трижды крестообразно и пил, так что смотревшие на него приходили в ярость, и одни били, а другие говорили:"Правильно, юрод, тебе и подобает нечистотами питаться". Он же ни слова никому не говорил в ответ, но тотчас удалялся. Таково, о возлюбленные братья, было тайное житие блаженного Андрея.

И вот когда он, как было сказано ранее, вкушал, сидя в таверне с теми славными отроками, случилось, что я, ничтожный, проходил мимо и услыхал его голос. Тогда я отошел в сторону и, выбрав удобное место, стал украдкою наблюдать. Когда юноши поцеловали его и ушли своею дорогою, случилось так, что хозяин вышел за какой‑то нуждой из таверны, и Андрей остался в ней один. Тогда он огляделся вокруг и, никого не увидев, простер руки свои ввысь и сотворил молитву за тех трех юношей. Бог, Который губит всех говорящих неправду, да будет мне свидетелем, что во время молитвы он поднялся над землей и повис в воздухе. Когда я увидел это, трепет и волнение охватили меня. По исполнении же молитвы Андрей, вновь разыграв сумасшедшего, вышел наружу, в гущу толпы, дабы нести обычную службу. В этом я ради вашей любви исповедался, не хвастаясь и не похваляясь, но узрев все своими глазами.

9. О СУРОВОЙ ЗИМЕ.

Когда, наконец, наступила лютая зима и пронизывающий холод сковал воздух, всякая телесная природа страдала от стихии. Все здания были полны снега из‑за сильнейших ветров, срывавших кровли с высоких домов и тех, что находились на возвышенностях. Все бедняки, возопив"Горе нам!", с рыданиями и стонами угасали из‑за голода и нужды и приближались к смерти. Сосуды растрескивались, деревья отрывались от корней, а птицы небесные гибли от недостатка пищи. Меня же удручала великая скорбь по рабу Божьему, потому что был он наг телом: не было у него ни хитона, ни шерстяной одежды, ни власяницы, ни рогожи, ни хижины, но, всего лишенный, он не имел даже куда голову преклонить, потому что ведь и я не знал, где он находится, но лишь одно говорил:"Теперь он умер". Жестокая зима свирепствовала много дней. Наконец, по прошествии двух недель, когда ветер утих, глубоким вечером приходит ко мне этот славный муж. Я же, узрев его, воспрял духом и, поднявшись, обнял его и облобызал святым лобзанием. А после того как мы надолго застыли в объятии, он обратился ко мне, сдержав слезы:"Сядем, возлюбленный брат мой, ибо у меня есть, что поведать тебе". Когда мы сели, молвит он мне радостно:"Приготовь стол, дабы предались мы веселию". Я же, услыхав такую речь, отдал распоряжение все приготовить.