Жить — не тужить - [4]

«Белый цвет как белый

заяц».

Слепой спрашивал:

«Что ж? Он такой же

пушистый?» —

«Нет! – отвечали. —

Белый цвет как белая

мука».

А слепой говорит:

«Что ж? Он такой же

мягкий и рассыпчатый?» —

«Нет! – говорят слепому:

Белый цвет как снег

белый». —

«Что ж? Он такой же

холодный?» —

«Нет! – возражали слепому. —

Белый цвет как чистый

белый творог». —

«Что ж? Он такой же сырой?»

Толковали, толковали

со слепым,

а до настоящего толка

не дотолковались.

Так часто бывает и с нами.

Толкуем, толкуем,

а до настоящего смысла

не доберешься;

или плохо понимаем,

или нетвердо принимаем,

или судим о делах духовных

по земному и житейскому,

а не по евангельскому

учению.

Царствие Небесное желаем

наследовать и с Христом

быти,

а потрудитися и пострадати

о Христе не произволяем.

От них же первый есмь аз.

В вещах великих и высоких

всем толкую и всех учу,

сам же и перстом двинуть

не хочу,

горе мне, грешному!

Помолись о мне, сестра

и мати,

да не в суд и не в тяготу

будет мне

бездельное сие учение мое

других.

Тесно мне отвсюду.

Уклонился бы, да не знаю

и недоумеваю как.

Приезжающие

и приходящие

не прекращаются

и со скорбию докучают.

А с другой стороны

угрожает и опасность

неключимого раба,

скрывшего талант слова

в землю нерадения.

* * *

Это все равно как две утки

купались в грязной луже,

и им сделалось хуже…

И одна баба проходила

через грязный двор

вешать сушить чистое белье

на забор.

* * *

Да ты ведь не фарисей!

Как же осуждать-то

можешь?

У фарисея было много

добродетелей: и то… и то…

а у тебя, кроме грехов,

ничего…

Как же тебе можно

осуждать?

Никого!

Никогда не осуждай!

Как можно старайся

не осуждать.

* * *

Как жить?

Прежде всего – не тужить,

потом – никого не осуждать,

никому не досаждать,

хуже всех себя считать,

заповеди Божии исполнять,

Закон Божий возлюбить

и хранить,

как говорит святой Давид:

«Коль возлюбих закон Твой,

Господи:

весь день поучение мое есть».

* * *

Спроси у кого хочешь,

всякий тебе скажет,

что значит —

жить не тужить.

Это уж так просто

и понятно,

как нельзя больше.

Жить не тужить,

и только всего, —

довольной быть.

* * *

Живи по-христиански,

а не по-крестьянски.

* * *

Идите, кто хотите, —

собором…

Немцы говорят:

Что собор, что забор —

все одно.

Один немец нанимает

извозчика и говорит ему:

«Вези меня на забор».

Извозчик отвечает:

«Этого нельзя, как везти

на забор?»

Немец одно свое говорит:

«Вези меня на забор,

где звоняют…»

И понял тогда извозчик,

и привез его к собору…

* * *

Смотри же, А.!

Будь умна, не ешь хлеба

с западного гумна.

Будь ты Анна, будь

Аннушка,

Не будь Анета.

В Анетах толку нету!

* * *

Послужить можно.

И ты послужи, да смотри

не тужи…

Для чего и тужить-то?

Тогда тужи – как если бы

были у тебя ременные гужи,

а как наши с тобой гужи

сплетены из лыка и мочала,

разорвались – надвязал

и помчало.

* * *

Что реку сему чудаку?

Что и как ему возглаголю,

человеку творящему свою

волю,

который молчит, молчит

да тогда и заговорит,

когда много каши наварит.

* * *

Кто зевает, тот квас хлебает.

* * *

Губы дуть – ничего не дадут.

* * *

Для умиротворения

надо дома смиряться,

а не в далекий путь

пускаться.

* * *

Прежде была лицемерка,

а теперь исправляйся.

Как лицемерить станешь,

так совесть вызывай, говори:

«Совесть, иди сюда…»

Кричи: «Совесть, где ты?

Иди сюда!»

Держи себя проще.

* * *

Мужик переносил

меру гороха через речку

и рассыпал…

Ему говорят:

«Плохо твое дело – горох

рассыпал…»

Он подобрал его,

да и ответил:

«Плохо, да не совсем…

Я рассыпал мерку,

а подобрал-то две».

Ему сказали:

«Так, стало быть, твое дело

вышло хорошо?»

Мужик опять отвечает:

«Хорошо, да не совсем» —

«Почему?» —

«Да потому, что горох мой

был чистый,

а теперь пополам с землею».

Опять ему говорят:

«Стало быть, твое дело

вышло плохо?»

Опять отвечает мужик:

«Плохо, да не совсем.

Я нес горох,

чтобы посеять,

а для посева земля

не мешает».

Ему опять говорят:

«Стало быть, твое дело

вышло хорошо?»

Мужик отвечает:

«Хорошо, да не совсем:

горох вырос редок».

Ему опять говорят:

«Стало быть, твое дело

вышло плохо?»

Он опять отвечает:

«Плохо, да не совсем:

горох вырос редок, да чист…»

Ничего… Все к лучшему!

Все к лучшему!..

* * *

В одном монастыре был инок,

имел отношение к старцу,

любил часто к нему ходить

и во всем открываться.

Все открывал старцу,

а что самое нужное было,

то оставлял

и радовался своей удаче,

что старец его не обличает.

Все выслушивает, во всем

утешает, а в этом не поясняет,

что он от старца скрывает.

Старец-то понимает, только

время выжидает,

что дальше с ним будет.

Вот и прослыл инок

наружною своей

добродетелью

и старческой беседою

и был избран в настоятели.

Много у него братии, и все

по виду тихи и кротки,

и обитель

была прославлена.

Приходит настоятель

к старцу своему и говорит:

«А что, батюшка,

хороша моя братия?» —

«А тебе как кажется?» —

ему старец отвечает.

«Батюшка, обитель моя

хороша.

Так братия скромна,

так братия тиха, ни слова

не скажут, ни шагу

[не] шагнут без меня.

Они все делают по-моему,

а я их учу по-твоему».

Старец отвечал ему:

«Обитель твоя хороша-то,

хороша,

да растворены ворота,

приходят, по целому волу

уводят,

придут, отвяжут и уведут,

да и то твоя братия не видит.

Если волов уводят,

да не видят,

то что другое мелкое

могут видеть?»

Замолчал настоятель,

потупил глаза, повесил

голову и ничего не мог

ответить.

* * *

Смотрите – идет осень

и там и сям,

достанется и уткам, и гусям.

Гуси потащут, а утки