Жить и умереть в Париже - [39]

Было прохладно. Сквозь тучи проглядывало неяркое солнце. Листва была мокрой. Видно, под утро прошел дождь. Франсуа стоял на крыльце дома и раскуривал трубку.

Точно почувствовав взгляд Ольги, он поднял голову. Несколько секунд он молча смотрел на нее, потом повернулся и быстро вошел в дом. Через минуту Франсуа был уже наверху. Выдворив из спальни возмущенного Кадо, он прижал к себе Ольгу.

Она с наслаждением вдыхала запах его табака, дорогого одеколона и утренней прохлады. Касаясь теплой щекой его гладко выбритой холодной щеки, она чувствовала, что от желания у нее подкашиваются ноги. А через минуту Ольга уже не видела ничего, кроме склонившихся над ней потемневших глаз Франсуа.

* * *

Двое суток Жан-Марк провел в добровольном заточении, слоняясь из угла в угол квартиры, перебирая книги и бумаги и решительно не зная, что же ему следует предпринять. Состояние его то улучшалось, то опять ухудшалось. После визита непрошеной гостьи нервы его были взвинчены. Ночью он не мог заснуть, воображение рисовало картины одну страшнее другой, и все они касались Ольги. Чтобы хоть на время отключиться, Жан-Марк прибегал к проверенному средству — снотворному.

Аньес не забегала и не звонила. Обиделась. Ну что ж, он и вправду ведет себя с ней как свинья. Жан-Марк сокрушенно покачал головой. Ничего, вот прояснится ситуация с Ольгой, он окончательно поправится, возьмет себя в руки и придет к Аньес с повинной. Она добрая девочка, все поймет.

Спал Жан-Марк очень плохо. Снотворное подействовало на него расслабляюще, но полноценный сон не наступал: обрывки сновидений, дневные беспокойные мысли, видения — все перемешалось в его сознании, окружило вязким мороком. Временами он вставал, чтобы прополоскать горло и выпить воды, так как начинал задыхаться.

Потом ему приснился странный, явно под воздействием лекарства, сон: будто он, маленький мальчик, один в темном лесу на поляне играет на скрипке, а вокруг собрались лесные звери. Они подступают все ближе и ближе, жарко дышат ему в лицо… И вот над лесом взошло яркое солнце, яркое, ослепляющее. Оно бьет прямо в глаза. Бросив скрипку, он начал закрывать лицо ладонями, но руки не слушались, будто кто-то навалился на него сверху. Он хотел закричать, но почувствовал, что рот его чем-то залеплен. Тогда Жан-Марк проснулся и открыл глаза.

Ничего не понимая, он увидел склоненных над ним двух незнакомых мужчин. Они светили ему прямо в лицо карманным фонариком. Руки у них были в перчатках. Жан-Марку показалось, что это продолжается кошмарный сон. Рот его был залеплен пластырем.

Потом он различил тихие голоса, говорившие что-то на непонятном языке, увидел молодую женщину, ту самую, что уже приходила к нему. Глаза ее были полны ужаса. Она задавала ему вопросы, суть которых уже не доходила до его сознания. Он только хрипло стонал в ответ.

Потом женщина пропала. Отодрав пластырь, мужчины всыпали ему в рот пригоршню каких-то таблеток и поднесли к губам стакан. По запаху он понял, что это виски. Он попытался оттолкнуть от себя стакан, но запястья его были связаны. Сопротивляться ему больше не хотелось, страшная слабость навалилась на него, во рту пересохло. Тогда он закрыл глаза и приготовился к самому худшему.

* * *

Алик и Аркадий поочередно дремали в машине. Около двенадцати позвонила Марина, сообщила, что все сделала, как они велели, номер в гостинице, в маленьком городке неподалеку от Страсбурга, забронирован, и что через полчаса она к ним присоединится.

Когда в конце слабо освещенной улицы показалась тоненькая фигурка Марины, Алик почувствовал, что сердце у него сжалось. Милая, доверчивая, беззащитная. Во что втянул он эту девочку… Скорее бы уже все закончилось, а там он найдет выход.

Вокруг все было тихо. Иногда начинал накрапывать мелкий дождь, небо затянули тучи. Идеальная для них погода.

Прошлой ночью Аркадий еще раз прошел во двор, проверил код и поднялся по запасной лестнице на площадку под крышу, снял навесной замок, осмотрел крышу и пожарную лестницу. Все было готово для проведения операции.

Сейчас Аркадий взял сумку с необходимыми инструментами и велел Алику и Марине, дождавшись его звонка, подниматься. Сигнала не было довольно долго, Марина сильно нервничала. Алик как мог успокаивал ее, говорил: что бы ни случилось, они теперь всегда будут вместе.

Когда наконец раздался приглушенный телефонный звонок, оба вздрогнули. По черному ходу они поднялись на пятый этаж и через минуту уже были в квартире Жан-Марка. Аркадий шепотом сказал, что проблем не было: Жан-Марк спал и даже не сопротивлялся, когда он связал его.

Войдя в спальню и увидев Жан-Марка со связанными руками и залепленным ртом, Марина едва подавила крик. Лежащий мужчина показался ей мертвым: закрытые глаза, почти белое лицо… Аркадий грубо схватил Марину за руку и сказал, что ничего страшного не происходит и она должна всего лишь перевести несколько вопросов. Он направил луч фонарика прямо в лицо Жан-Марка. Веки Жан-Марка дрогнули, и на Марину посмотрели помутневшие, страдающие глаза.

Марина начала переводить. Но на вопросы Жан-Марк не отвечал, а к угрозам отнесся с явным равнодушием, хотя порой Марине казалось, что смысл сказанного не вполне доходит до него. В какой-то момент Жан-Марк закрыл глаза и как будто уснул, точно все происходящее его не касалось.