Жить и сгореть в Калифорнии - [42]

Джек видит, откуда Бентли почерпнул свою теорию.

Но этот ленивый гад остановился на полдороге. Схватился за первый попавшийся ответ, смотал удочки и был таков — как будто за ним погоня.

А вот Джек продолжает глядеть.

И не только потому, что считает Бентли кретином, и не только из-за рассказа Летти, просто плестись в хвосте у кого бы то ни было, повторяя чужие выводы, — так только лентяи делают, это худший вид разгильдяйства, порождающий ошибки, если здесь и вправду произошла ошибка. Один лентяй, как попка, повторяет ошибку другого.

И ошибки множатся, образуя порочный круг.

Так что надо начать сначала.

Снова-здорово, избегая предвзятостей и заранее заготовленных суждений, а лишь слушая, что говорит огонь.

Первое, что он говорит: в этой комнате горело немало вещей, потому что золы и головешек здесь по самую щиколотку. Джек прилаживает диктофон и начинает наговаривать свои наблюдения.

— Обратите внимание на толстый, по щиколотку, слой углей, — говорит Джек, — что доказывает обилие горючего материала, топливной загрузки. Живой главным образом или мертвой, я пока сказать не могу.

Толстый угольный слой говорит Джеку и еще кое-что, что записывать он не собирается. Обычно такой слой образуется, если пламя горело жарко и быстро — только так пламя может успеть спалить столько всего до прибытия пожарных.

Следующее, на что он обращает внимание, — это рельеф угольного слоя.

Если у огня есть язык, то рельеф этот — его грамматика, структура его фраз, их состав, соотношение подлежащего, сказуемого и дополнения. И фразы эти вопиют, гремят, громыхают, как поезд на бешеной скорости, как перестук колес: глагол-глагол-глагол, ведь речь он ведет, друг мой, о пламени, которое движется, движется безостановочно, не делая пауз в конце абзацев или перед разными там запятыми.

Джек думает, что на этот раз пламя катилось как волна, потому что наблюдаемый им рельеф на языке профессионалов зовется «аллигатор», ибо выглядит как кожа крокодила. А остается такой рельеф, когда жаркое пламя распространяется очень быстро. Оно сжигает и движется дальше, вычерчивая четкую границу между сожженным и тем, что оно пощадило. Отсюда и получается крокодиловая кожа.

Чем жарче пламя, чем быстрее горит, тем больше неровности этой кожи, тем крупнее крокодил.

Здесь Джек наблюдает крокодила очень крупного.

Он рассматривает обугленные клочки того, что раньше было дорогими, белыми с золотом обоями, чтобы их заменить, надо будет потратить кучу денег; и он задается вопросом: могли ли эти обои при всей их бешеной дороговизне стать единственным топливом, чтобы произвести на свет такого «аллигатора».

В диктофон, однако, он этого не говорит — оставляет свои соображения при себе. Все, что он произносит, это: «Двигаясь вдоль западной стены спальни, я наблюдаю толстый обгорелый слой типа „аллигатор“».

Наблюдать — это одно, запечатлеть же — дело другое, потому что в комнате кромешная тьма, а во тьме ничего не снимешь. Поэтому Джек выискивает свое портативное световое устройство и начинает обводить контуры светом. Стоя в углу и глядя в видоискатель камеры, он передвигает свет от стены к центру комнаты. Смотрит, где свет начинает меркнуть — значит, пора переходить к следующему кадру. Он щелкает снимки один за другим — цветные и черно-белые, вместе со светом двигаясь в центр комнаты. Потом он переходит в другой угол и повторяет то же самое с другой стороны, и так далее, пока не отснята вся комната. Он подписывает каждый кадр и наговаривает свои комментарии. Затем он чертит план комнаты и помечает места, с которых был снят тот или иной кадр, и какая часть комнаты снята. Чтобы, когда дотошный умник адвокат скажет: «Но вы ведь не знаете точно, что снимали этот кадр из юго-западного угла комнаты, правда?» — Джек, помахав в воздухе блокнотом, мог возразить: «Нет, знаю, господин адвокат, потому что привык помечать свое местонахождение во время…»

Потому что вся соль в том, думает Джек, чтобы делать это неукоснительно, каждый раз. Не спешить и, сделав все как следует, переходить к следующей задаче.

Следующее — это обмер.

Он вытаскивает стальную рулетку и обмеряет комнату, помечая опорные точки или ориентиры. Таких набирается немало, потому что массивная мебель, сгорая, оставила следы — бледные тени на стене, или, если хотите, негативы, там, где она защитила стену от мгновенного воспламенения. Таким образом, выбрав в качестве ориентиров две такие тени, он вновь вслушивается в речь огня.

Что еще сообщит ему огонь?

Обугленные потолочные стропила.

И тот же самый рельеф горелого дерева, тот же «аллигатор», резкая граница между нижним краем стропил, сильно обугленным, и верхней их частью.

Ничего удивительного, думает Джек. Огонь стремится вверх, и потому низ стропил обгорает сильнее, чем верх. И понятно, что более всего обгорело место непосредственно над кроватью, где горело дольше. Но вот что труднее было ожидать и что он видит сейчас воочию — это наличие нескольких мест на стропилах, где обугленность интенсивнее. Одно из этих мест — у противоположной стены, там, где встроенный шкаф, другое — у двери в ванную.