Жирная, грязная и продажная - [3]

Генеалогия, как видите, весьма почтенная!

Рассорились же мы после одного случая, когда я рискнул показать фотографию спившегося бродяги-грузчика, одного из предков Бухгольца, выведенного в пьесе М. Горького «На дне» под именем «барона». Но дело не в этом…

Э.Л. Бухгольц, давно успокоившийся на Баусском кладбище, до революции окончил Юрьевский университет, служил в армии врачом, а в 1914 году был в Тегеране, где Антанту представляли русские и англичане.

Разговаривать с Бухгольцем мне было трудно, ибо он пересыпал свою речь вставками на немецком, на английском, а однажды долго цитировал что-то по латыни, и, увидев, что я ни бум-бум, разругал меня.

– Неужели вы даже такой ерунды не знаете?

От него же я впервые услышал такие имена, как Д’Арси, Детердинг, Гульбекян, Реза Пехлеви и, наконец, немецкий химик Бош, сделавший то…

Он много рассказывал о своих тегеранских впечатлениях, но многое забылось, а то, что уцелело в памяти, никак не годится для печати.

Однако запомнилось:

– О Боше я вам расскажу как-нибудь при случае… Все это ерунда! Знаете ли вы, что нефть принесет еще немало страданий, а ездить можно и на простой воде. Это Бош доказал.

– Куда же делся этот гений?

– Убили, – отвечал Бухгольц. – Кому из миллионеров-нефтедобытчиков выгодно, чтобы люди заводили моторы на воде?

В конце. Мы рассорились после того, как я имел неосторожность сказать по поводу горьковского прототипа:

– У нас в роду таких гопников не было!

Обиделся и ушел. А вскоре умер. Так и не узнал я тогда, что гениального сделал Бош, и узнал много спустя, когда запах бензина стал забивать запах керосина.

Любопытна запись прежде всего тем, что описываемые Пикулем встречи и разговоры относятся к времени, которое он определяет так: «Когда я переехал жить в Ригу (а это было давно)…»

Действительно это было в 1963 году. Как видим, уже тогда в голове Валентина Саввича отложились первые сведения, соприкасающиеся с темой, о которой он решил заговорить только в 1988 году. Вот сколько лет шло накопление и творческая переработка материала.

Да, собственно, оно и не было еще закончено. Это видно и по «почасовику» 1909–1913 гг. (см. страницу почасовика). Они были уже «переварены», осознаны и сюжетно скомпонованы. А последняя страница еще ждала своего часа доработки. Валентин Саввич печатал почасовик с интервалами, позволяющими вносить необходимые добавления и дополнения.

Пикуль начал роман энергично. Писал легко, раскованно, как бы беседуя с читателем. Начальные страницы произведения больше напоминают стиль его миниатюр, нежели стиль классического исторического романа. Довольно быстро написав то, что представлено в данной публикации, Валентин Саввич приостановился, как бы собираясь с силами для нового броска, чтобы отшлифовать готовый материал по ответственному и сложному периоду – преддверию и ходу Первой мировой войны.

Он работал очень много. Который раз вновь просматривал книги, вырезки, черновики.

Я уже ждала, что вот-вот он сядет за свой рабочий стол, чтобы выплеснуть на бумагу еще несколько глав. Но результат его раздумий был, как это часто случалось, почти парадоксален. «Прокрутив» в своей голове мировую войну, Валентин Саввич написал всего одну страничку. Не для романа, а, скорее всего, – для себя. И после этого сел за… «Барбароссу».

Вторая мировая война… Война машин и экономик… И вновь в стратегию войны нахально вмешивается жирная, черная, грязная.

Я ни о чем не спрашивала Валентина Саввича, боясь отвлечь, сбить с мысли, которая итак металась, как птица в клетке. Собственно говоря, спрашивать ничего было и не надо. Текст, написанный Пикулем, по крайней мере, мне, говорил о многом, если не обо всем.

Познакомьтесь с ним сами:

Война 1914–1917… это была великая война великого народа с великой опасностью, и русский солдат выиграл эту войну, а не проиграл. Судите сами: ни единой пяди Русской земли мы врагу не уступили, Кайзер сумел ценою неслыханных жертв отодвинуть наш фронт только в Царстве Польском, только в Курляндии – тогда как на юге армии Брусилова захватили обширные земли Австро-Венгерской монархии… Так стоит ли повторять всякую ерунду, будто царизм потерпел позорное поражение в Первой мировой войне? «Позорное поражение» потерпел советский строй в 1941 году, когда Сталин и его прихлебатели – ценою жизни миллионов – не могли отстоять от Гитлера колоссальные западные земли и допустили немцев до Москвы и даже до Волги. Сами же немцы, участники Первой мировой войны, говорили, что русский солдат в войне 1914–1917 годов был куда как более стойким!!!

– Это еще надо выяснить – что такое «свободная мысль»? Сейчас время полной свободы, а потому позвольте мне самому решать, какая мысль свободная, а какая нет и какую мысль я разрешаю высказывать, а какую – следует запретить. Мы все-таки живем в мире демократии, а посему требую всеобщего послушания, иначе свободы вам не видать!

«На подступах к Сталинграду» и закончил свою жизнь Валентин Саввич Пикуль, так и не успев вернуться к своему самому фундаментальному, по задумке, произведению. Правда, и от «Барбароссы» он отошел на короткое время, чтобы позволить себе «отдохнуть» от войны и на этом «привале» написать, как бы между прочим (а точнее – в подарок мне на женский день), бульварный роман «Ступай и не греши».