Жирафка - [34]

Если она намеревается купить меня своим великодушием и снисходительностью, то глубоко ошибается, товарищ профессор Мария!

Директорша произвела на меня жуткое впечатление. Старуха с волосами цвета плесени, а глаза смотрят в разные стороны. Это, наверное, перст судьбы: у директора в моей прежней школе тоже был неуловимый взгляд. Надеюсь, она не будет у нас преподавать, потому что мне становится плохо, когда меня спрашивает педагог, которому нельзя посмотреть в глаза. Да что я говорю, какое уж тут учение!

— Я надеюсь, что из-за занятий спортом у тебя не слишком большие пробелы, — сказала директорша, подавая мне руку и глядя при этом на меня снизу вверх. — От проверочных испытаний мы решили воздержаться — ведь у тебя нет задолженностей за первый класс гимназии; будем надеяться, что ты без труда догонишь остальных.

Держите меня! Что она говорит! Это я-то должна догонять? Первым условием мамы и Милуш было, чтобы я из-за занятий спортом не пропускала уроки в школе и не отставала. И Дуда скандалил из-за каждой тройки. Конечно, бывали случаи, когда мне приходилось усиленно заниматься, чтобы получить по какому-нибудь предмету «четыре» или «пять», но обычно было достаточно услышанного на уроке. Хотя приходилось и пропускать их из-за поездок, все равно материала уроков мне было довольно, чтобы учиться почти на круглые пятерки. Но теперь эта проблема отпадает! Или, может быть, у них в школе какая-нибудь особая программа?

Потом директорша вызвала классного руководителя. Интересно, классный руководитель — мужчина! У нас в гимназии был один, да и то куда-то пропал. Я посмотрела расписание, висевшее на стене кабинета. Здесь, оказывается, полно мужчин. Надеюсь, они не все предпенсионного возраста?

— А, так вы и есть та самая спортсменка? Как ваша фамилия? — Он повторил за мной «Сохорова», и моя фамилия прозвучала в его устах как оскорбление.

Когда мы с ним шли по длинному коридору и по ступеням чугунной лестницы, он, однако, не строил из себя этакого снисходительного педагога — я таких перевидала целый воз, начиная с мамы.

Мы вошли в класс. Он представил меня как новенькую и указал мне место, — естественно, на последней парте. Рядом с очкариком, стриженным «ежиком», широкоплечим, как профессиональный пловец. Значит, тут есть и бассейн. Но вряд ли крытый.

Я написала на бумажке: «Я Гелена, звать можно Лени. Можно также Жирафка» (все равно кто-нибудь додумается до этого прозвища, так пусть оно лучше исходит от меня). И пододвинула эту записку.

Он приписал только одно слово: «Томаш». И больше ничего.

Я поняла, что хотя Мария и была озабочена, сойдусь ли я с новым коллективом и не будет ли у меня проблем с классом, она не готовила класс заранее к моему приходу. Томаш был законченный индивидуалист. Даже прозвище Жирафка он не пустил дальше. Прозвища тут вообще были не в ходу. Ну и подумаешь, я никогда никому в товарищи и друзья не навязывалась…

Прошли первые дни, уроки по большей части носили чисто организационный характер, а потом уже у меня как-то не хватало времени смотреть по сторонам. Мы обычно во время тренировок жаловались на трудности в школе, но на самом ли деле они были столь серьезными, как у меня сейчас?

Учительница биологии вошла в класс с большим букетом цветов.

— Друзья, надеюсь, задание будет для вас совсем легким.

— А мы изучали только неживую природу, — шепнула я Томашу.

Томаш пожал плечами.

— Ну, это что-то вроде упражнения. Нужно дать описания цветов.

Ничего себе описание! Описать, конечно, можно — что я, писать, что ли, не умею? Это не математика, где можно не успеть… Я как будто различаю лекарственные растения! Оказывается, я не знала, что некоторые из них принадлежат к семейству подснежниковых. Я еще кое-что помнила о лекарственных травах, делая салаты. Милуш мне еще весной все подробно рассказала, делая салаты. Однако я даже не подозревала, что мать-и-мачеха полевая относится к семейству фиалковых, и ничего не знала о ее применении в фармакологии. Гвоздика была мне знакома, но я тщетно пыталась вспомнить что-нибудь о хлопчатнике. Когда Мила ходила со мной по лугу и с профессиональным восторгом называла растения, мне было скучно. Если вначале я еще как-то выносила пояснения Милы, то вскоре решила, что уже стара для этого и пусть она учит своей премудрости собственное потомство.

— У вас что тут, биологическая специализация? — спросила я на перемене Томаша.

— С какой стати?

Он даже нисколько не удивился. Тоже мне всезнайка! Однако я заметила, что многие писали еще дольше, чем я. Попросить Милу — пусть пришлет атлас растений… Не отставать же от этих задавал!

Следующий удар нанесла Мария:

— Так как в каникулы вы, естественно, занимались одной лишь историей, то не будем сегодня особо утруждать себя, только кое-что освежим в памяти. А вдруг вам когда-нибудь придет в голову поразить лицо противоположного пола своими глубокомысленными изысканиями? Итак, пишем: «Путник, когда ты направляешься в Лакедемон, знай, что мы лежим тут, свершив то, что велел нам долг»; «Alea jасtа еst», «Niс Rhodos, hiс saltа»; «Идти в Каноссу»; «В царстве короля Гольца за копеечку овца». Этого на сегодня достаточно.