Жирафа - [11]

- Но он такой грустный, - пожаловалась Вика. - Он почти не разговаривает. Приходит домой и включает телевизор, а потом скачет с программы на программу, ни на чём не может остановиться. Я за него даже как-то опасаюсь...

- Это пройдёт, - успокаивала её мама. - Говорят, любое увлечение проходит через три месяца. Подожди ещё немного, и он снова будет улыбаться.

- Я подожду, - соглашается Вика. - Ничего не поделаешь, буду ждать.

- Ты поступила правильно, - сказала мама. - Ты поступила хорошо.

- Да? - неуверенно переспросила Вика. Впервые она усомнилась в маминых словах. - Но если я поступила хорошо, тогда скажи, почему мне так плохо?

На это портрет ничего не ответил. Изображение мамы застыло с лёгкой улыбкой на губах. Разговор был окончен.

А Влад больше с Викой не разговаривал. В школе здоровался, если сталкивался лицом к лицу, и сразу - в сторону. Глазами старался не встречаться, и вообще, вёл себя вызывающе.

- Всё ещё злишься? - Она подкараулила его у выхода из школы, чтобы он не смог пройти мимо.

- Нет, - Влад нервно посмотрел на часы, всем своим видом показывая, что очень торопится. - С чего ты взяла?

Вика смутилась и покраснела. Ей было неловко, что она подкараулила его, а теперь пристаёт с дурацкими расспросами. Это называется "бегать". Про таких, как она, говорят: "Она за ним бегает".

- Ну, мы больше не разговариваем, - она замялась. - И... ты не звонишь, и мы никуда не ходим... Продолжать?

- Нет, - он невольно улыбнулся. - Продолжать не обязательно.

- А я, между прочим, по тебе скучаю.

Сказала, и сама удивилась.

- Я тоже, - сказал он, и она довольно заулыбалась.

- Тогда почему?

- Потому что один из нас отвратительно себя вёл, - сказал Влад. - И говорил во всех отношениях неприятные слова.

- Так пускай он возьмёт эти слова обратно, - предложила Вика. - И тогда всё снова будет хорошо.

- А он согласен?

- А мы его и спрашивать не будем. Ты торопишься? - ей хотелось перевести разговор на другую тему, чтобы не пришлось извиняться, - этого никто не любит.

- Нет, - он автоматически снова посмотрел на часы и перевернул их циферблатом на запястье. - Теперь не тороплюсь.

Она радостно рассмеялась.

- В ответ на любой вопрос ты говоришь "нет". У тебя какая-то страсть к противоречию. Мистер Нет, вот ты кто.

- И вовсе нет, - сказал "нет" и сам ухмыльнулся. - Разве ты сама не чувствуешь, что слово "нет" звучит гораздо слаще, чем "да"?

Они хотели просто погулять, но ноги сами принесли их в "Капакабану", кафе неподалёку от школы.

- Всё-таки в "Капе" хорошо, - сказала Вика, откидываясь на спинку стула. Перед ней стояла чашка чая и блюдце с миндальным пирожным, перед ним - чашка кофе и бутерброд с сыром. - Многие говорят, что это - ужасное место из-за того, что здесь так накурено. А по мне - "Капа" лучше любого ресторана.

- А ты много раз была в ресторане? - спросил Влад.

Вика наморщила лоб, припоминая, и ответила:

- Ни разу.

Они рассмеялись, и прежняя обида разбилась вдребезги. Может, и остались кое-какие осколки, но их было так мало, и они казались такими безобидными...

Влад наклонился к ней и поцеловал рядом с губами.

- Опять кружится голова, - тихо сказала она. - Опять, как будто лечу на карусели. Интересно, так будет всегда?

Каждый из них задумался над этим страшным и сладким словом - "всегда". Никто не знает, что будет завтра, а уж давать друг другу обещания про "всегда" просто нелепо.

И вдруг она представила, что ей восемьдесят лет, и ему тоже восемьдесят, и что они сидят рядом - он с трубкой, она - с вязаньем, а у их ног возится с упавшим клубком пятнистый котёнок. А потом Влад наклоняется к ней и целует так же, рядом с губами, а она говорит ему: "Опять кружится голова. Опять, как будто лечу на карусели..."

- Ты меня любишь? - спросила она.

Знала, что не надо спрашивать. Знала, что такие слова не произносятся по заказу. Знала, что приходят они не из головы, и даже не из сердца. Эти слова спускаются к человеку прямиком с неба, и нашёптывают их крылатые ангелы с толстыми щеками. Но люди не видят ангелов, и потому принимают эти слова за голос своего сердца.

Знала, что лучше промолчать, но всё равно спросила:

- Ты меня любишь?

Влад посмотрел на неё с нежностью, но покачал головой.

- Нет? - спросила она упавшим голосом.

- На этот вопрос я буду отвечать только в присутствии своего адвоката, - попытался отшутиться он, но ей было явно не до смеха.

- Я дура, - с досадой произнесла она. - Я всегда всё порчу.

Он взял её руку в свою.

- Ты не дура, - другой рукой он накрыл её ладонь. - Ты просто хочешь всё и сразу, а так не бывает.

- Значит, не любишь?

Ей хотелось выяснить это прямо сейчас, потому что она чувствовала, что стоит на краю чёрной, зияющей пропасти, и ей нужно было знать - есть ли в нём отчаянье и смелость, чтобы броситься туда вместе с ней.

- Я такого не говорил, - улыбнулся он. - Давай, не будем об этом сейчас.

- Хорошо, не будем.

Она знала, что если хочешь быть с кем-то рядом, нужно учиться смирению, нужно иногда отступать. Нужно быть, как вода, а не как камень, потому что вода камень точит. Но как это трудно, - если б он только знал, - как трудно!