Жили-были-видели… - [44]

XI. Из грек в варяги

Navigare necesse est. Vivere non est necesse.

Старинное морское присловье

Все, связанное с водой, с морем, меня привлекало. Поэтому, когда у нас в лаборатории гидродинамики появился новый молодой сотрудник Женя Визель и предложил построить крейсерскую яхту, я, не раздумывая, согласился. Нашлась очень древняя и очень трухлявая яхта, которую мы перетащили во двор лаборатории и стали на общественных началах ее чинить. Дело обещало быть долгим, а может быть, и безнадежным, пока же Женя записал нас в яхт-клуб «Буревестник» на Клязьминском водохранилище, и, получив там в свое распоряжение старенькую, но вполне исправную гоночную яхту – швертбот класса «М» (Женя имел права рулевого), – мы стали тренироваться и участвовать в гонках.

Дела с ремонтом немецкой яхты продвигались крайне туго, а проще говоря, совсем не двигались – не хватало рабочей силы и материалов. А между тем в яхт-клубе сколачивалась команда для приведения в порядок старой, но еще вполне боеспособной трофейной большой крейсерской яхты и для подготовки к летнему дальнему походу. Женя участвовать не захотел, так как лелеял честолюбивые планы самому стать капитаном подобной яхты, а я, не претендуя на большее, согласился стать матросом и подключился к ремонтным работам.

В начале июня 1965 года мы доканчивали последние приготовления перед отплытием. За лето предстояло пройти маршрутом Москва – Ленинград – Таллин – Рига – и обратно, разумеется в несколько этапов. Мы – это команда из пяти человек, экипаж первого этапа Москва – Таллин: капитан Саша, его жена Вера, матросы Юра, Гриша и я. Все, кроме меня, уже имели опыт дальних плаваний на яхте.

Все готово, пора отплывать, но не заводится подвесной мотор, а без мотора нельзя плыть по каналам, шлюзоваться… В попытках реанимировать его прошел весь день, вечер и часть ночи. Под утро, наконец, мотор завелся, и мы отплыли, несмотря на плохую примету: наступила пятница! Был нарушен и второй морской закон: на корабле находилась женщина. В общем, в плавании следовало ожидать всяческих осложнений (что и подтвердилось впоследствии). Но пока все было хорошо. Разместились на яхте так: я с Гришей – на рундуках в каюте, длинный Юра – в «гробе» – узком пространстве между бортом и кокпитом, Саша с женой – в форпике – маленькой носовой каютке. Прошли Клязьминское, Пироговское, Икшинское водохранилища, первый шлюз – все нормально, мотор работает, плывем дальше.

Выходим за створ канала Москва – Волга, остаются позади гигантская статуя Ленина на одном берегу и пустой курган из-под аналогичной статуи Сталина – на другом, и мы выходим на просторы Волги. Наконец выключаем мотор и ставим парус.

Волга широка! Плывем по фарватеру вдоль одного берега – другой еле видно. Мимо Кимр, мимо Калязина, мимо Углича. Торчит из воды высокая многоярусная Калязинская колокольня, затопленная волнами рукотворного моря. Удивительное впечатление производит карта водного пути: навигационные знаки – бакены, створы, маяки – на карте обозначены названиями затопленных здесь, под ними, деревень и поселков.

Рыбинское водохранилище – огромное, местами ширина его превышает сотню километров – затопило удивительный, обжитой, исконно русский кусок страны. Мне довелось несколько лет по работе подолгу бывать в этих местах, общаться с местным населением. Помню, меня поразило, что физический облик здешнего народа отличается от привычных рязанских, калужских, тульских лиц – высокие, русоволосые, несколько скандинавского сложения. Да и душевный склад у местных крестьян другой: здесь почти не было помещичьего крепостного права, не было и татарского завоевания. Крестьяне были записаны за казной и пользовались многими свободами, ходили в отхожие промыслы, оставляя хозяйство на женщин. Затопление плодородной Рыбинской низины сказалось на местном климате: понизилась средняя температура, увеличилась влажность, стали возникать сильные ветра. Вот сведения из Википедии: «В крае перестали вызревать пшеница и лен; затоплено 3845 кв. км лесов, 663 деревни, 1 город (Молога); переселено 130 тысяч человек».

На дне Рыбинского водохранилища покоятся деревни, кладбища и даже целые села с церквями. В основном такие подводные села находятся вблизи пошехонских и брейтовских берегов. Обширные пространства водохранилища заняты мелями, низкими болотистыми островами, встречаются плавучие острова, образованные всплывшими торфяниками и служащие гнездовьями птиц. Судоходные пути пролегают только вдоль старого русла Волги и ее притоков. Плавание по Рыбинскому морю неприятно и опасно из-за сложностей фарватера и неожиданно налетающих сильных ветров, поэтому мы постарались после Углича найти караван судов, идущих в нужном нам направлении с не слишком большой скоростью, и прицепиться к нему, что нам в конце концов и удалось. На большой барже, проходившей мимо на буксире и направлявшейся через Рыбинское море в сторону Череповца, любезно согласились принять от нас чалку и тащить нас, сколько нужно. Наш буксирный трос был закреплен на кнехте баржи, и мы расслабились, наслаждаясь спокойным быстроходным плаванием.