Жили-были - [70]

Посмотрел поп, все цело, а Иван говорит: «Да я попадью от тебя отгоню, а не только водяника от церкви!» — «Вот, — говорит попадья, — беда, говорила я тебе, не бери Ивана!»

А Иван свое дело знает; запряг наутро лошадь да в лес поехал. В лесу Иван дрова сечет, а не видит, что медведь лошадь до головы доел; хомут- то пал с лошади прямо мишке на шею. Иван вожжи натянул, сел да поехал. Возище нагреб большой.

Домой приехал. Попадья его встречает. «Ваня, поп пошел больных исповедовать». — «Ну, дай я лошадь сам распрягу!» Медведя на двор загнал, а он зашел в хлев да трех коров задрал.

Поп приходит: «Что у вас за рев на дворе? За два километра слышно!» — «Некованый конь коров пугает, а те и ревут».

Не верится попу, зажег он фонарь и пошел во двор. Пришел, а там три коровы съедены. «Ну, попал на беду работник, надо б ему отказать. Поди, Ванюшка, домой». — «Нет, батюшка, я этак не думаю; нанялся в работники, году не прожил, за меня этак девки замуж не пойдут! Доживу до сроку». — «Вот беда-то, — думает поп, — не сбуду никак работника»…

Ночь приходит. Иван опять собирается церковь сторожить. Идет в кузницу, сковал себе железную шляпу, зашел в магазин, купил каленых орешек, а в другой карман набрал ядрышков железных. Надел шляпу на голову, ходит по церкви, орешки покусывает да скорлупки побрасывает. Вдруг топ-топ, как из пушки, — водяник идет. «Ты что кушаешь опять?» — «А кушаю я каленые орешки». — «Ой, Ванюшка, дай-ка мне». — «Ну-ка, водяник, дам я тебе, но только кто отстанет, тому молотком в голову два раза ляпнуть».

Похаживают да орехи грызут. «Ваня, у тебя все, а у меня — грыз, грыз, и скорлупка не отходит». — «Ой, да у тебя больше половины! Ну, водяник, как не съел — так получай два щелчка». — «Ой, дай-ка я тебя первый хрясну, а потом ты!»

Согласился Ваня. Водяник-то по шапке хряснул, молоток отскочил от железной шапки да водянику в зубы. «Ой, Иван, какая у тебя голова-то, аж молот отскочил!» — «Дай-ка я тебя, водяник, теперь ударю».

Как Ваня хряснул водяника, тот бегом, бегом, да в воду. А Иванушка свое дело сделал, привалился и спит. Приходит поп. «Ты, Иванушка, живой?» — «О, да я тебя из церкви выгоню, не то что водяника!»

Приходит поп домой. «Вот на беду попал работник, говорит: „Тебя из прихода выгоню“». Попадья: «Дай ты ему за два года деньги вперед, да и откажи!» Поп стал отказывать Ивану, а тот и говорит: «Что ты, батюшка, разве я этот позор понесу — до сроку не доживу!»

Опять Иван все делает. В лес ехать не на ком, так он около дома крестьянствует. А вечер настает, сходил он в кузницу, сковал железного деда, посадил в церковь и дал ему сапог и дратву в руки. Как двенадцать часов — топ-топ, водяник спешит к Иванушке. «А, Иванушка, вас тут двое. Это у тебя кто?» — «Дедушка, на шурупцах швец, мои сапожки налаживает!» — «Ой, у меня тоже сапоги истаскались, не наладит ли он мне?» — «Спроси, может, и наладит». — «Дедушка, наладь мне!» Старик сидит и головы не поднимает. «Ты что, дедушка, головы не поднимаешь?» Тронул его водяник, а пружинка в старике завертелась, старик захватил руку водянику, а тот: «Ой-ой», да со стариком со страху в воду убежал.

Светать стало. Иванушка по бережку ходит, палочкой помахивает, кричит: «Водяник, отдавай дедушку на шурупцах! Не отдашь, нагоню быков, воду всю иссушу, водяное царство разорю, из песка канат совью, всех водяников на сосне повешу!»

Небольшой водяничок к нему бежит: «Чего ты, Ваня, рычишь?» — «А вот рычу: водяник унес дедушку на шурупцах! Если не отдаст, то быков нагоню, воду иссушу, ваше царство разорю и вас всех на сосне повешу!» — «Ой, Ванюшка, погоди ты на бережку, я собранье у себя соберу, рассчитаемся с тобой, а дедушка у нас отвезен далеко — в больницу!»

Скрылся водяничок, появился опять и говорит: «А чего тебе надо?» — «Навали мне шапку золота».

Выкопал Иван яму, у шапки дно прорвал и поставил над ямой. Водяник тряс, тряс кошель, а все шапка не полна. «Посиди, Иванушка, я по всем водяникам обскочу, тебе шапку навалю!»

Идет водяник обратно, насыпал Ивану шапку золотом; Иван взял все золото, сидит и думает: «Ой, какое время пришло! Жил я — не блажил, людей не смешил, а ныне могу жить-блажить и людей смешить».

Приходит к попу. «Где, попадья, у тебя поп?» — «Покойника отпевает». — «А далеко ли отпевает?» — «А километров за двадцать». — «Ну, я туда схожу».

Иван пошел, назад вернулся и говорит попадье: «Попадья, ты этот дом ломай, мебель разрушай: у твоего попа закуплен дом с мебелью, зеркалами, образами в городе! Попа в город переводят служить!»

Только дом разломали, поп бежит, рычит: «Ты что, попадья, с ума сошла? Дом сломала!» — «А ты сам сказал Ивану, чтоб дом ломать!» — «Ты зачем, Иван, наврал?» А Иван говорит: «Я ведь тебе сказал, что тебя из прихода выгоню! Вот, батюшка, как работников нанимать, да по две работы им давать, да хлебом не кормить!»

Пришлось попу проситься в другой приход.

На том и сказка кончилась.

Мена

У попа жил работник, звали его Титом. Пятнадцать лет работал у попа Тит. Однажды говорит он попу: «Батюшка, давай расчет, хочу своим хозяйством обзаводиться». — «Рано тебе обзаводиться-то, поднакопил бы ума-разума, тогда бы и обзаводился хозяйством», — сказал поп. «Мне, батюшка, уже тридцать лет. И я боюсь, что на твоей работе из меня весь толк выйдет. Давай расчет, и баста!»