Жили-были - [112]

Приходит Василий к купцу. Жена обрадовалась, целует его. А купец от злости чуть не умер. „Почему, — думает, — змей его не съел? Сам пойду к змею, спрошу у него“.

Дошел купец до реки и кричит перевозчику, чтобы скорее перевозил его. „Ой, не могу, — говорит перевозчик, — рука болит“. — „Давай весло, я сам буду грести!“

Взял из руки в руку весло, оно к руке и присохло. Хотел купец убежать, да не может. Так и стал он перевозчиком. День и ночь перевозит, и в дождь и в слякоть.

А в город прибыли двенадцать кораблей с товарами и золотом, и спокойно зажил Василий. Жена любит, теща любит.

Уж не назовешь его Бессчастным.

Как солдат бабу окрестил

Шел солдат в отпуск домой. Попал ему монах навстречу. Вот солдат и говорит: „Давай, батюшка, сменяем ризу на шинель“. Монах подумал: „На что мне с тобой меняться?“ Солдат говорит: „Я тебе целковый дам в придачу“. Монах говорит: „Ну, давай сменяем, бог с тобой“.

Сменяли. Солдат надел монашескую ризу и пошел. Заходит в одну деревню, в крайнюю избушку. Попросил у бабы попить и спрашивает: „Скажи-ка, матушка, как звать-то тебя?“ — „Дарьей, батюшка“. — „Ой, — говорит, — какое имя у вас худое, то ли дело — Марья!“ — „Так что, батюшка, сделаешь? Как поп нарек, так и кличут теперь“. — „Что же, — говорит, — нарек, нарек. Давай я тебя снова перекрещу“. — „А разве можно так, батюшка?“ — „А почему нельзя“. — „А что ты возьмешь за крестины с меня?“ — „Сто рублей только“. — „А где крестить меня будешь?“ — „А нет ли у вас в подполье ямы?“ — „Как нет! Есть, батюшка“. — „Так вот, — говорит, — иди в подполье, полезай в яму. Чем-нибудь прикрыть тебя надо — тулуп возьми или шубу“.

Принесла баба свое девичье приданое — лисью шубу. Солдат залез в подполье, взял веник и ведро с водой, ходит вокруг ямы, кропит водой из ведра и приговаривает: „Яма межевая, шуба меховая, сто рублей не шутка, зовут тебя Машутка!“ Вылил остатки воды на нее и говорит: „Теперь сиди в яме до тех пор, пока муж не придет и тебя Марьей не назовет“.

Забрал шубу, деньги и ушел. Приезжает мужик с поля. Видит — подполье открыто. Кричит: „Дарья, Дарья, вылезай, собирай на стол!“ А она сидит и молчит — не отзывается. „Да что ты там — оглохла? Я приду да за волосы вытащу!“

Дарья вылезает из подполья и говорит: „Да уж вовсе я теперь не Дарья, а Марья!“ — „Что ты, Дарья, с ума сошла?“ — „А вот и не Дарья, а Марья: прохожий монах меня перекрестил!“ — „А что он взял с тебя за это?“ — „Сто рублей только“. И хватилась тут же: „А где же шуба моя лисья? Тоже унес, видно!“

Взял мужик вожжи и так отходил свою Дарью-Марью, что она с неделю с печи не слезала.

С того света выходец

Приходит солдат к старухе: „Здравствуй, бабушка!“ — „Кормилец, откуда ты?“ — „Я с того света выходец“. — „А мой сынок? Недавно его похоронили. Может, видел?“ — „Видел, бабушка! Твой сын у бога коров пасет, да коровушку потерял, бог с него двадцать пять рублей требует, а где он возьмет?“ — „Вот у меня, — говорит старуха, — двадцать рублей есть, а больше нет. У меня в этом сундуке много денег, да хозяина нет“… — „Бабушка, бог не мужик, попросим, за пятеркой не погонится. Давай сюда!“ — „Сапоги его еще возьми, одежду!“ — Возьму, бабушка, все снесу!»

И двадцать рублей денег дала. И масла предлагает, а он говорит: «Там масла хватает, вот свининки нет». — «Дам окорок! Бери пшику, снеси».

Отдала всю одежду, и двадцать рублей денег, и окорок свинины, и пошел солдат.

Приезжает хозяин. Она плачет: «Ты чего плачешь?» — «С того света выходец был. Сынок наш коров у бога пасет. Одну коровушку потерял, бог ругается, двадцать пять рублей требует. А у меня двадцать только было. Отдала я»… — «У, дура, дура!» Запряг лошадку в тарантас, взял нож с собой: «Я догоню — луна светит… Свяжу да к уряднику свезу!»

И погнался. Нагоняет солдата в лесу. «Стой, — говорит, — солдат! Ты мою хозяйку обманул. Я пойду лыка надеру да тебя свяжу и к уряднику свезу. Держи лошадей!» — «Иди, иди, батюшка! Я покараулю».

Он ушел в лес, солдат снял котомочку, положил в тарантас и поехал своей дорогой. Мужик пришел — лошадей не видать. И солдат пропал. «Вот я дурак, прости господи! Хозяйку солдат обманул на двадцать рублей, а я лошадей отдал со всей рухлядью!»

Идет домой, голову повесил: «Чтобы сделать, чтоб жена не ругала?» Пришел. «А где лошади?» — старуха спрашивает. «А, — говорит, — я отдал солдату. Неужели тебе сын — дитенок, а мне — щененок? Пусть сынок на том свете катается!»

Микола Дупленский

Жил-был поп с попадьей; завела себе попадья любовника. Батрак заметил это и стал ей всячески помеху творить. «Как бы избыть его?» — думает попадья.

Пошла за советом к старухе знахарке, а батрак с ней давно договорился. Приходит и спрашивает: «Родимая бабушка, помоги мне. Как бы работника с попом извести?» — «Поди, — говорит старуха, — в лес! Там явится Микола Дупленский, его попроси: он тебе поможет».

Побежала попадья в лес искать Миколу Дупленского. А батрак сам весь выпачкался и бороду выпачкал мукой, взлез на ель и кряхтит. Попадья глядь — и увидала: сидит на ели белый старец. Подошла к ели и давай молить: «Батюшка, Микола Дупленский! Как бы мне извести батрака с попом?» — «О жено, жено, — отвечает Микола Дупленский. — Совсем извести — грех, а можно ослепить! Возьми завтра напеки побольше да помасляней блинов, они поедят и ослепнут; а еще навари им яиц, как поедят, так оглохнут!»