Жилец - [21]

— А когда вы ушли? — спросил инспектор.

— В пятницу утром, сэр, примерно в половине десятого. Не успел я позавтракать, как мистер Джеймс вызвал меня и сказал, что я ему больше не нужен. Выдал мне причитающиеся деньги и еще фунт сверху, чтобы я его помнил. Вот я и ушел, как только прибрался после завтрака…

— Мистер Джеймс говорил вам, что он отправляется за границу?

— Конечно, сэр. Он же посылал меня в бюро путешествий «Брукс», что на Дейлсфорд-сквер, чтобы купить для него билет.

Маллет широко раскрыл голубые глаза:

— Вот как? Билет куда?

— В Париж, сэр. Первого класса, на нью-хейвенский пароход. И велел попросить работников «Брукса», чтобы для него заказали номер в отеле.

— Вы, наверное, не запомнили название отеля?

— Нет, сэр. Какое-то иностранное. Хотя, подождите, он заставил меня записать его, перед тем как я отправился к «Бруксу». Может быть, оно у меня еще сохранилось. — Он порылся в кармане и наконец вытащил смятый клочок бумаги. Развернув его, отдал Маллету.

На клочке бумаги корявыми печатными буквами было выведено: «Отель „Дюплесси“, авеню Мажента, Париж».

Маллет вгляделся в текст, наморщив лоб.

— Это ваш почерк, как я полагаю? — уточнил он.

— Да, сэр. Мистер Джеймс продиктовал мне по буквам, вот так, как вы здесь это видите. Между прочим, вот сейчас мне пришло на ум — я никогда не видел, чтобы он писал что-нибудь сам.

— И когда вы отправились к «Бруксу» за билетами?

— Да вроде как во вторник, сэр, перед его уходом.

Маллет поднял трубку стоявшего возле него внутреннего телефона и кому-то сказал:

— Мне нужно срочно отправить запрос в Париж. И попросите их о любезности — пусть выяснят, прибыл ли кто-то, соответствующий описанию Джеймса, в отель «Дюплесси» в субботу утром. — Он продиктовал адрес и вновь обратился к Крэбтри: — А теперь расскажите мне все, что можете, о мистере Джеймсе.

Но сведения, которые смог сообщить Крэбтри, оказались разочаровывающе скудными. Пожалуй, их лучше изложить словами докладной записки, составленной Маллетом после беседы:

«Описание Джеймса, которое предоставил Крэбтри, расплывчатое, но в основном соответствует описанию Харпера. Похоже, К. на удивление мало видел своего хозяина. В его обязанности входило поддерживать чистоту в комнатах и готовить завтрак — единственное, что Джеймс там ел. По словам К., он был человеком нетребовательным, не выносил в доме женщин. Отказался от предложения, чтобы порядок наводила приходящая уборщица. К.- старый моряк, поэтому управлялся сам со всем, что требовалось. Обычно, согласно заведенному распорядку, приходил в 7.30 утра, подогревал воду для бритья, затем оставлял ее у двери спальни. Джеймс всегда держал дверь запертой. К. никогда не заходил к нему, пока Джеймс не вставал».

На этом месте Маллет на какое-то время перестал писать, затем жирной линией подчеркнул два последних предложения и продолжил:

«Джеймс завтракал в 8.30 и уходил из дому между девятью и половиной десятого. Всегда носил с собой маленький портфель или чемоданчик. (Сравнить с показаниями Роуча.) К. заканчивал свою работу утром и не видел хозяина до следующего дня. Иногда Джеймс говорил, что его не будет ночью дома, в таких случаях К. заставал утром спальню хозяина пустой. Он не может точно сказать, как часто это происходило, но думает, что, возможно, два-три раза в неделю. Единственное, что засело у него в памяти, — работа была не бей лежачего. Джеймс никогда не разбрасывал личных вещей и не принимал никаких гостей, насколько ему известно.

К. не смог опознать Баллантайна, когда ему показали фотографию».

На этом документ заканчивался, но не закончилось снятие показаний. Между инспектором и Крэбтри произошло кое-что еще, что не фигурировало в записях, но прочно врезалось в цепкую память Маллета.

Когда Крэбтри закончил свой рассказ, преподнесенный с подкупающе искренним видом, инспектор сказал:

— Остаются всего две вещи, которые я хотел бы знать. Где вы остановились в Спеллзборо в пятницу ночью?

Крэбтри покачал головой, и в глазах его появилось недоверчивое выражение.

— Этого я вам сказать не могу, — заявил он. — Есть там одна вдовушка, понимаете? Не хочу, чтобы моя старуха об этом услышала.

— Вы ведь понимаете, что это важно для вас, — объяснил ему Маллет, доказать, где вы находились в пятницу ночью?

Крэбтри насупился.

— Этого не скажу, и точка, — пробормотал он.

Маллет не стал на него давить:

— Еще только один вопрос: как вы получили эту работу у мистера Джеймса?

Крэбтри ответил вполне охотно, хотя было ясно, что от его дружелюбия не осталось и следа:

— Мистер Харпер спросил меня, не хочу ли я туда устроиться, и я согласился.

— Это мистер Харпер из «Инглвуд, Браун и компания»?

— Он самый.

— А откуда вы его знаете?

— Откуда знаю? — повторил Крэбтри. — Конечно, я его знаю. А кто, как не я, учил его управлять шлюпкой, когда был жив его отец? После того как он потерял все свои деньги?

Маллет пустил стрелу наугад.

— Он потерял деньги, когда лопнул банк? — спросил инспектор.

— Да, верно, «Фэншоу банк». Все тогда пошло прахом — дом, лошади, даже яхта. Это была настоящая трагедия, начальник, — продолжил он, и его глаза подернулись пеленой от воспоминаний. — Самая красивая маленькая гоночная шхуна из тех, что я когда-либо видел. Ее купил один тип с Клайда, он же ее и погубил. Срезал мачты, приподнял фальшборт — теперь это просто обычный старый семейный баркас. Обидно до слез…