Жила - [10]
П а ш а. Слышишь?
М а ш а. То дед специально пугает. Тоже мне, шутник. Сказки все это.
П а ш а. Нет, М а ш а. Сказки просто так из ничего не берутся. В них запрет есть, чего можно делать, а чего нельзя. Понимаешь, нельзя переступать черту...
М а ш а. Это какую черту. /Оглядывается, разводит руками/. Не вижу.
П а ш а. У каждого народа есть свои запреты: нельзя в огонь плевать, человека вперед ногами выносить, зеркала занавешивают, когда покойник в доме...
М а ш а. Ага, ты еще про черную кошку вспомни, про пустые ведра.
П а ш а. Не надо суеверия с обрядами путать. То разные вещи...
М а ш а. /Насмешливо/. Философ ты наш! А знаешь, таким рассудительным ты мне даже больше нравишься. Есть в тебе что-то..../ Не находит нужного слова/.
Д е д. /Появляется во дворе с большой сковородой, баночкой с маслом, миской, подает Маше/. Вот, дочка, все что просила. Может, отложишь затею свою?
М а ш а. /Принимает от него все принесенное/. А вот и нет. Чай ставьте, скоро блины будут как раз и поужинаем. /Скрывается в бане/.
П а ш а. Я тут побуду, а вдруг чего...
Д е д. Нет, милок, айда в дом. Ты ей теперича ничем не поможешь.
/ Уходят в дом. Слышен тяжелый раскат грома и по небу скользит черная тень, из бани доносится негромкое завывание, как свистит ветер в печной трубе/.
Картина 5.
Небольшая плохо освещенная деревенская банька с закопченными стенами. Под самым потолком полок, на нем несколько тазов, мочалки, старые веники. У самого входа печка-каменка, у стены лавка, бак с водой Маша возится у растопленной печки, калит сковородку, размешивает муку. Вдруг что-то брякнуло и засопело, заворочалось в дальнем углу.
М а ш а. /Вздрогнув/. Ой! Кто это? /Чуть подождав/. Есть тут кто? Эй, Пашка, хватит шутить, выходи./Молчание/. Показалось? Ладно, поглядим, что дальше будет. /Наливает на сковородку приготовленный раствор, слышно шипение поджаривающегося блина и тут же чей-то голос, невидимый для зрителя громко шамкая, произносит/.
Б а н н и ц а. Вкушно-то как! Ням-ням, тям-ням. Жрать хочу.
М а ш а. Павлик, ты? Хватит дурить, выходи. /Идет к двери, но чья-то большая тень преграждает ей дорогу/. Кто это?!
Б а н н и ц а. Я-а-а... Шопрела вся как жрать хотца.
М а ш а. /Хватает в руку кочергу/. Чего надо?
Б а н н и ц а. Кусать, кусать хотца. Сто лет и крошки во рту не было. Одну воду пью, парком закусываю. Дай покусать, дай, а то худо будет.
М а ш а. Где ты есть, покажись.
Б а н н и ц а. /Показывается огромная голова с выпученными глазами, огромным ртом, из которого свешивается язык/. Вот она я.... А ты кто будешь?
М а ш а. Кто я? Кто я? /Хочет назвать свое имя, но останавливается на полуслове/. Прохожая я. Замерзла и зашла в баньку погреться. Помешала? Сейчас уйду, мешать не стану. /Направляется к двери, но ее останавливает лохматая большущая лапа, не пускает/.
Б а н н и ц а. Постой. А кто мне жрать даст? Голодная я.
М а ш а. /Пытается ударить кочергой по лапе, но кочерга вылетает из ее руки/. Вот навязалась на мою голову. Чего же хозяин столько лет тебя не кормил?
Б а н н и ц а. Извести меня хочет, голодом морит. Вредный он.
М а ш а. Верно, не вредней тебя. А если накормлю, то отпустишь?
Б а н н и ц а. Вот ежели наемся, то может и отпущу. Но коль мало будет, то пеняй на себя - придушу.
М а ш а. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, приплыли, называется. Чего же мне с тобой делать? Так и быть, держи блин. /Кидает в рот баннице/.
Б а н н и ц а. Ешо! Ешо давай. Жрать хочу.
М а ш а. Да ты так все мои блины слопаешь и точно, за меня примешься. Ну-ка, на, спробуй. /Кидает ей в пасть веник/.
Б а н н и ц а. Тьфу, не вкусно. /Выплевывает/. Блин хочу.
М а ш а. Что же мне с тобой сделать? А все одно обдурю./Продолжает печь блины и складывать на тарелку, которую спрятала под лавку/.
Б а н н и ц а. Ой, хорошая девка. Как тебя зовут?
М а ш а. Да забыла.
Б а н н и ц а. Хорошее имя. А меня все матушкой Ротозеихой кличут. Тебе нравится?
М а ш а. Да ничего, тебе, мать, подходит.
Б а н н и ц а. Скоро поспеет? Совсем ждать не могу.
М а ш а. Потерпи немного, сейчас, сейчас. /Выливает остатки раствора на сковородку, прячет блин и продолжает калить сковороду дальше, пока та не раскаляется до красна/. Открой, матушка Ротозеиха, ротик пошире.
Б а н н и ц а. Ага.... /Открывает рот чуть не до ушей/. Давай...
М а ш а. /Сует ей в рот сковородку/. Получай! /Хватает тарелку с блинами и выскакивает через дверь во двор/. Адью, вам от нас с кисточкой.
Б а н н и ц а. /Громко орет от боли/. А-а-а!!! Об-ма-ну-ла!!! Найду!!! Накажу!!! Поймаю!!!
/В бане темнеет, по стенам мелькают тени, хлопают крылья, то слетаются соседние банницы, слышны голоса: "Кто обидел?""Кто посмел?" "Имя, имя как?" "Забыла, забыла, забыла..."
Картина 6.
Дом деда Башкура. За столом дед и Паша пьют чай. Паша время от времени поглядывает на дверь, несколько раз встает, но дед останавливает его.
Д е д. Куды намылился? Сиди. Последнее дело парню за девкой бегать. Сама напросилась, вот сама пущай и расхлебывает.
П а ш а. Да я только гляну как она там: вдруг угорела или еще чего...
Д е д. А ты не "чавокай". Вывернется, знаю я ихнею породу. Шустрая девка.
XVIII век. По подозрению в подлоге тобольский искатель приключений Иван Зубарев схвачен, заключен под стражу, но бежит и оказывается… при дворе прусского короля Фридриха, получая задание — освободить царственного узника Иоанна Антоновича. Роман «Обреченный странник» известного сибирского писателя Вячеслава Софронова является второй частью тетралогии, посвященной государю Иоанну VI Антоновичу, открывая неизвестные страницы исторического прошлого.
Царствование императрицы Елизаветы Петровны — время весьма авантюрное и динамичное. Тобольский посадский Иван Зубарев грезит открытием серебряных приисков на Урале и лично подает императрице прошение об этом. Сам академик Ломоносов делает пробы из привезенных им руд, а судьба сводит его с братьями Шуваловыми, канцлером Бестужевым и известным вором–сыщиком Ванькой Каином… Роман «Отрешенные люди» известного сибирского писателя Вячеслава Софронова является первой частью тетралогии, посвященной государю Иоанну VI Антоновичу, открывая неизвестные страницы исторического прошлого.
Широка, щедра и привольна Сибирская земля, неисчислимы и разнообразны ее дары. От века не знал этот край вкуса крови и запаха смерти, пока не явились с полуденной стороны сильные и жестокие степняки-сарты под предводительством молодого и честолюбивого хана Кучума, что буквально означает "пришлый". В противоборство с ним вступает тоже молодой и отважный хан сибирцев Едигир…Роман "Путь диких гусей" известного сибирского писателя Вячеслава Софронова является первой частью трилогии о Великом хане Кучуме, вписавшем в историю Сибири не одну яркую страницу.
Прошли уже многие годы после поражения династии рода Тайбуги. В столице Сибирского ханства, Кашлыке, властной рукой правит хан Кучум. Но жив князь Едигир, который уходит далеко на запад и волею судьбы принимает православие. А меж тем, хан Кучум, окрепнув, заручившись поддержкой соседних князей, набирает отборное войско и тайно готовится к войне с Москвой.Вторая книга трилогии известного сибирского писателя Вячеслава Софронова не только продолжает первую — "Путь диких гусей", — но идет дальше, раскрывая все новые и новые действия того времени, подводя читателя к главнейшему событию XVI столетия — присоединению Сибири к России.
В последней книге исторической трилогии "Кучум" известного сибирского писателя Вячеслава Софронова дается своя, до сих пор не встречавшаяся трактовка происходивших четыре века назад событий.Русское государство во второй половине XVI века вело трудную, кровопролитную войну на западе. Иван IV Грозный призвал на помощь казачью вольницу, что противостояла на южных рубежах крымскому и ногайскому ханам. Среди казачьих атаманов, отправившихся в Ливонию, был Ермак Аленин, в будущем — легендарный покоритель Сибири.А в это же самое время в Бухаре готовился к войне с человеком, убившим его отца, молодой князь Сейдяк.
Повелением императора Петра I весь род Мировичей был сослан из теплой цветущей Полтавы в холодную Сибирь. На долю главного героя, Василия Мировича, также выпадают суровые испытания: потеря в раннем возрасте родителей, обучение в Кадетском корпусе, участие в знаменитом Гросс-Егерсдорфском сражении в Пруссии, а случайное знакомство с офицером секретной службы приводит его на рождественский бал к наследнику престола, где он неожиданно получает жестокий урок. Исторических документов о Василии Мировиче практически не сохранилось, автор предлагает возможную биографию и обстоятельства жизни, при которых сформировался характер героя, известного благодаря неудачной попытке освобождения наследника российского престола из Шлиссельбургской крепости. Роман «Непоборимый Мирович» популярного сибирского писателя Вячеслава Софронова является третьей частью тетралогии, посвященной государю Иоанну VI Антоновичу, открывая неизвестные страницы исторического прошлого.