Жил на свете Али - [8]

и пешей дороге,

поджал тонкий хвост

и трусцой побежал.

Машина шла тихо

и он поспевал.

Но вот, наш водитель

поддал еще газу

и дорога для Пса

удлинилась сразу.

Росла и росла все быстрей и быстрей

и Псу становилось трудней и трудней.

"Уж лучше, он думал

я бы издох...

А Али, как-будто бы

вовсе оглох.

Не слышит (он) ни стонов,

ни тяжкого дыхания

и другу не дарит

ни капли внимания.

Не повернет головы он своей,

как-будто бы Пес

не его,

а ничей.

Не подмигнет, не свистнет ему,

уж очень он строг

ко псу своему.

Но, если бы только

хоть один из вас

в душу Капитану

заглянул в тот час,

то прочитал бы такие слова:

"Бедный Тотаумфацки, тебе трудно, да?

И зачем я только наказал его?

Как бы не испортил здоровье свое...

Скорее хотя бы один поворот...

Остановим машину." - думал Али.

И вот впереди поворот. И очень крутой,

Юзек жмет тормоз

правой ногой.

Машина - стоп. Остановилась.

Ждет.

Собака, чуть живая, еле

уж ползет.

Дошла до поворота - о радость!

Ее ждут!

Машина и хозяин стоят,

его зовут!

- Ну, хватит, Тотаумфацки.

В багажник полезай!

- Ах, Капитан мой милый!

- Ну, ну, не приставай... Что, сильно утомился?

- Могу заверить вас, что шину эту сдуру

я ел в последний раз!

Да будь она из масла,

из колбасы отборной,

из марципана хоть - ну, нет,

прошу покорно.

Она не существует уж больше для меня.

И это до последнего я буду помнить дня.

- Так что же, помирились?

Дай лапу, если так.

Люблю тебя я все же,

хоть шкодить ты мастак.

Теперь садись-ка, быстро.

Нас путь даалекий ждет.

Там обезьянка в Познани

от зеркалец умрет.

Под вечер, наконец, до города добрались.

И надо вам сказать, что очень волновались

в каком состоянии обезьянка сейчас.

В Зоопарк приехали

к ужину как раз.

И вдруг слышат:

- Здрасьте, милый Капитан!

Ну, она, конечно! Из заморских стран!

Милая веселая, панна Рулевая!

- Про тебя читал я! Здравствуй, дорогая!

Я обеспокоен, что с тобою, детка?

Очень напугала нас эта заметка.

- Со мной? Ничего.

Я здорова, как прежде.

Зеркальца же съела понарошке,

в надежде,

что про меня напишут газеты (в газетах)

вы прочитаете тоже про это

и поскорее примчитесь сюда.

Я очень соскучилась,

прямо беда.

- Так ты эти зеркальца

вовсе не ела?

А просто меня повидать

захотела?

- Конечно же нет. Я есть их не стану.

Вот все они в сумке, сейчас их достану...

Вот посмотрите: раз, два и три.

Сказал Капитан:

- Ну, знаешь ли ты...

- А мы, обезьяны, должны вы знать,

любим вам, людям, во всем подражать.

То, фигу покажем,

то напялим очки, хотя нам в них ничего не видно

а то, слоняться будем, кк вы,

когда вам делать нечего, видно.

А иногда, сказать даже стыдно,

мы ковырять начинаем в носу...

Но зеркальца есть? Это к чему?

И сразу так много? Сразу три подряд?

Это ведь не булка

и не шоколад.

Долго так живу я,

а живу пять лет,

не видела, чтоб их

ели на обед.

- А вот, были такие,

если хочешь знать.

Историю такую рассказать

Садись поудобнее, мое дитя.

И очень внимательно слушай меня.

История о человеке, который ел зеркала.

В Варшаве, на улице Белиберда?

жил человек, что ел зеркала.

Кто любит яички,

кто бараний бок,

а ему подавай

зеркала кусок,

На обычный завтрак,

клянусь жизнью я,

съедал он зеркальце

после бритья.

На обед трюмо,

на ужин - трельяж,

а на прогулку

брал целый багаж

малюсеньких зеркалец

и, как монпасье,

за время прогулки

съедал их все.

Когда, бывало, гости придут

из зеркал готовил им тысячу блюд.

А сам, когда

в гостях бывал

все зеркала со стен поедал.

А уж в парикмахерской,

каждый это знал,

ни единого зеркала он

не оставлял.

Любил полакомиться

с видом невинным,

маленьким зеркальцем

от автомашины.

И не было лучшей для него еды,

чем зеркальце из сумочки

собственной жены.

И так он питался долгие года,

гражданин с улицы Белиберда.

Но вот, однажды,

вы поверите, братцы,

все стало ему

с зеркал отражаться.

Куда ни посмотрит,

куда ни бросит взгляд,

всюду отражения

на него глядят.

- Да-а-а, история эта

не очень смешная...

- Теперь поняла ты, моя дорогая,

чем может кончится игра с зеркалами.

- Да я ни за что, увидите сами

не трону больше своими руками

ни зеркала, ни все остальное

что нам предлагают,

не давая покоя.

А порой в Зоопарке

есть хулиганы,

что суют нам в клетку,

как-будто бананы

и гвозди,

и шпильки,

и другой прочий хлам.

- Так дай мне те зеркальца.

- Сейчас вам отдам...

- А знаешь, что, мой маленький друг,

если тебе предложат вдруг

много-много зеркалец - бери их все

и перешли немедленно мне.

- А для чего, могу я узнать?

- Для моих матросов,

чтобы дать

всем им по зеркальцу

одному.

- А для чего, я никак не пойму?

Разве матросы едят зеркала?

- Да нет, не едят. Ну, как ты глупа.

Матросы всегда

после дальних дорог,

вернувшись домой, на родимый порог,

хотят быть красивыми

и для красы

побриться чисто,

подправить усы.

Вот тут им зеркальце

и пригодится.

- Конечно, конечно!

Без зеркал как бриться?

Мы зеркалец целый соберем

запас.

Пусть будет матросам

подарок от нас.

Веселый городок.

Как-то обезьянка,

С капитаном Али,

вместе с Тотумфацким

(и его позвали)

решили в тихий теплый вечерорк

прогуляться вместе

в Веселый городок.

Хоть были родом

из разных сторон,

веселиться любили