Жестокий мир мужчин - [56]

– А меня позвали, чтобы доброе дело сделать, предупредить: то, что я ищу, ужасно и опасно и оставит меня без головы.

Он опять засмеялся, но теперь уже тише и спокойнее.

– Я не такой добрый.

– Слава богу, – вздохнула я. Его рассказ произвел впечатление, но в нем не было никакого намека на происшествия той ночи, а именно это меня интересовало больше всего.

Мы помолчали, я выжидательно смотрела на хозяина, он улыбнулся и заявил:

– У тебя получится. Вот увидишь.

– Что получится? – не поняла я.

– Разобраться. Я людей нутром чую, у тебя получится, можешь мне поверить. – Тут он возвысил голос и позвал: – Миша!

– Аудиенция окончена? – поинтересовалась я. В ответ он кивнул. – Слушайте. – Мне пришлось поторопиться. – Всему происходящему всегда есть логичное объяснение. Например, когда Илья оказался в тюрьме, хозяином в районе стал Мирон, значит…

– Ничего не значит, – развеселился Яков Васильевич. – Мирон пешка, которую кто-то ловко дергает за веревочки. Думаю, он сам точно не знает кто. Так же, как все остальные.

– Но вы ведь не думаете, что это Севка… я имею в виду Дерин, создал криминальную империю…

– Об этом ты у него поспрашивай, – перебил меня хозяин.

Миша бесшумно приблизился, и, кажется, мне ничего не оставалось, как встать и проститься. Что я и сделала.

Спускаясь по ступеням, я все-таки решилась и, повернувшись к хозяину дачи, спросила:

– Слушайте, какого черта меня сюда привезли?

Он опять улыбнулся, на этот раз улыбка вышла довольно подлой.

– Твой Илья возвращается, теперь начнется самое интересное.

– Что начнется? – испугалась я.

Он развел руками:

– Посмотрим. Что еще остается одинокому инвалиду.

– Умеете вы людям голову морочить, – вздохнула я, а он хихикнул и заявил:

– Я злопамятный инвалид. Очень злопамятный. И ошибаюсь редко. Если честно, я такого случая даже не помню.

– И что из всего этого я должна понять? – ахнула я.

– Ты поймешь, – заверил он и противно засмеялся.

– Ладно, если вам так хочется. Желаю выиграть сегодня вечером, – добавила я и торопливо пошла по тропинке, Миша ждал у калитки.

Мы молча прошествовали вдоль забора и оказались возле «Форда».

– Он нормальный мужик, – неожиданно заявил Миша.

– В смысле не псих? – усмехнулась я, а он ответил серьезно:

– В смысле неплохой человек.

– Тебе лучше знать, вы родственники… Давно он так? Я имею в виду, без ног?

– Четыре года, даже больше. В общем-то, он мне никакой не родственник, но мужик интересный, а главное – стоящий. – Тут он на меня посмотрел и спросил: – Зачем звал?

– Секрет, – усмехнулась я, а потом вздохнула и добавила: – Нет никакого секрета, просто я ничего не поняла. Разговор вышел затейливый и путаный.

– Это он может, – кивнул Миша. – Иной раз минут десять молотит языком, а ничего не скажет.

Я хохотнула, а Миша вроде бы обиделся и замолчал. Через некоторое время мы вернулись в город. Возле парка стояла моя машина, никакой охраны поблизости не наблюдалось, но выглядела она целехонькой, и повода возмущаться не было.

– Спасибо, – сказала я Мише, тут же подумав, что это, должно быть, выглядит глупо.

– Не за что, – ответил он. – Я же говорил, ничего не бойся.

Я хлопнула дверью и зашагала к своей машине, не удержалась и помахала Мише рукой на прощание. Он ответил тем же. А я поторопилась покинуть данное место.

Однако минут через пять передо мною возник вопрос: куда направиться? Домой не хотелось – там могли появиться Сашка, Лерка или Севка, чего доброго. А видеть сейчас кого-либо из них желания не было. Поколесив немного по узким улочкам, я решила покинуть город. Погода вполне подходящая, а чужая дачная жизнь вдохновила меня на загородную прогулку.

Через час я остановила машину на лесной полянке. Оказалась я здесь, свернув на проселочную дорогу с указателем «Кощеево, 5 км», но до неведомого Кощеева так и не доехала, заприметила едва заметную дорожку, уходящую в лес, и по ней направилась.

Открыла двери машины настежь, а сама легла в траву. Закинула руки за голову и стала разглядывать облака, из-за яркого солнца делать это было трудно даже в очках, пришлось сложить руки козырьком. Одно облако очень походило на бегемота, и я принялась наблюдать за ним. Бегемоты мне всегда нравились. Большие, толстые, добродушные, смешной нос, крохотные ушки. Как-то я прочитала, что животные эти весьма опасны и коварны, и очень возмутилась. Не бегемотами, а теми, кто это написал. Верить в такое не хотелось, вот я и не поверила… Облачный бегемот лишился трех лап (четвертой не было с самого начала) и вообще стал распадаться на куски, а я перевела взгляд на огромного голубя, он был больше бегемота и почему-то раздражал…

– Сукин сын, этот Яков Васильевич! – разозлилась я. – Однако для чего-то он меня нашел и мило болтал со мною почти целый час. Любитель ребусов. Он очень точно сравнил себя с пауком. Действительно паук, злой, хитрый, плетущий невидимую паутину… Ну его к черту! Завтра, максимум через два дня, вернется мой муж. Бывший. Может, для него бывший, а для меня – настоящий.

Я зажмурилась и попыталась представить нашу встречу. Я открываю дверь, он стоит, улыбается мне… Видение распалось на части, как бегемот из облака. Давай, подумай об этом пенсионере на хорошенькой дачке! Он вроде бы сделал комплимент твоим мозгам, и ты обязана разобраться… Да пошел он! Неужели Севка действительно продажная сволочь, работает на неведомого хозяина и хладнокровно подставил Илью? В конце концов, особой признательности к моему мужу он испытывать не должен, в свете событий нашей юности…