Жестокий мир мужчин - [54]

– Просто разговор, – развел он руками. – Не бери в голову…

– Ну, если ты обещаешь, – хмыкнула я и бодро зашагала рядом, никакой бодрости не ощущая.

Мы сели в «Форд» и тронулись с места.

– Тебя правда Мишей зовут? – задала я вопрос.

– Конечно, – удивился он. – И ты мне нравишься, так что я почти не врал. Правда, живу далековато от твоего дома и вчера увидел тебя впервые.

– А куда мы едем? – Если парень разговорчивый, отчего же этим не воспользоваться. Он хохотнул.

– Сейчас узнаешь. Потерпи немного.

Между тем мы уже выехали из города, и, честно скажу, это меня не порадовало. Я все больше беспокоилась, а на Мишу смотрела с подозрением. Он то и дело поворачивался ко мне и улыбался. Да, умной меня точно не назовешь… Ну надо же, и Сашке ничего не сказала…

Мы свернули на проселочную дорогу, впрочем, она быстро оборвалась возле больших деревянных ворот. Высоченный забор скрывали кусты боярышника. Я покрутила головой и увидела стайку ребятишек с удочками, они, весело переговариваясь, прошли в пяти шагах от машины, заметив Мишу, сказали недружно:

– Здравствуйте.

Он ответил с улыбкой:

– Привет, шпана.

А я успокоилась, очень уж мирная картина вокруг, чтобы клацать зубами и падать в обморок.

Въезжать в ворота Миша не стал, развернулся и заглушил мотор, продемонстрировав улыбку, широкую и дружескую, точно хотел меня успокоить, и предложил:

– Пошли.

Мы направились вдоль забора, свернули влево, и моим глазам открылся дачный поселок, довольно большой. Сделав еще один поворот, мы оказались возле калитки. Миша распахнул ее и сказал:

– Прошу.

Через дорогу шла женщина с трехлитровой банкой молока, она крикнула:

– Миша!

Мы оглянулись, и женщина зашагала быстрее.

– А я к вам. Вот, возьми, Василич заказывал.

– Здравствуйте, – обрадовалась я, женщина кивнула, улыбнулась и спросила:

– Гости у вас?

– А как же без гостей? – ответил Миша, принимая из ее рук банку. – Зайдешь? Чайку попьем.

– Вечером. Пойду Валерку искать, ушел, чертенок, на рыбалку, шести не было, и по сию пору не вернулся. Беспокоюсь.

– Щуку принесет, зови на уху.

– А как же… – Женщина зашагала по дороге, Миша, глядя ей вслед, крикнул:

– Петровна, увидишь Катерину, напомни, что часам к десяти ждем!

– Да разве ж она забудет, – не оборачиваясь, махнула рукой женщина, а мы по песчаной тропинке направились к симпатичному двухэтажному домику. Впрочем, дом был не таким уж и маленьким. Четыре окна внизу, огромное окно с резным балконом на втором этаже, ромбовидную башенку венчал флюгер в виде петушка, выкрашенного золотистой краской, он весело блестел на солнце, пребывая в неподвижности. Кусты раскидистых роз обвивали веранду первого этажа и часть стены. Земной рай…

Встреча у калитки и образцовая дача должны были окончательно успокоить меня, но почему-то окружающее здорово отдавало бутафорией, точно кто-то не очень умело разыгрывал передо мной спектакль.

– Ваша соседка? – спросила я.

– Да. Местная, корову держит, мы у нее молоко берем, а по вечерам играем в лото. Дачная жизнь, одним словом.

Мы шли вдоль веранды. Чуть ускорив шаг, Миша обогнал меня, поднялся на резное крылечко и поставил банку в тень. В этот момент из-за дома послышался голос:

– Миша, это ты?

– Я, – громко ответил он и опять сказал: – Идем.

А я кивнула, голос был тот самый, который я вчера слышала по телефону.

Мы завернули за угол дома и оказались в саду. Сад довольно большой, яблоневый, с этой стороны к дому примыкала открытая веранда, к ней мы и направились. Я поднялась на три ступеньки и замерла в некотором недоумении. Судя по голосу и манере говорить, обладатель таковых представлялся мне сухоньким старичком с благообразной внешностью, в легком костюме без галстука и непременно в белой панаме. Может быть, с тростью. Вероятно, с насмешливыми глазами и скользкой улыбкой.

В кресле сидел очень крупный мужчина, на вид вовсе не старый, лет пятидесяти пяти, может, чуть больше. Огромные руки лежали на подлокотниках кресла. Такими руками, должно быть, удобно гнуть подковы. Одет он был в пижаму, куртка застегнута только на две пуговицы, и глазам моим предстала мощная волосатая грудь, золотая цепь на бычьей шее и тяжелый крест. Физиономия «старичка» была под стать всему остальному: крупные черты, бритый наголо череп, приплюснутый нос, точно смазанные губы. Я не удержалась и присвистнула.

– Здравствуй, Ася, – произнес тип в кресле и широко мне улыбнулся, блеснув золотыми коронками.

– Здрасьте, – кивнула я, сделала шаг навстречу хозяину и только тогда поняла, почему он сидит как-то странно: у мужчины не было обеих ног по самый пах. Я вроде бы дернулась, сглотнула и убрала с лица дурацкую улыбку.

Миша пододвинул мне стул, подмигнул, стоя спиной к хозяину, и исчез в доме. Я села, стараясь смотреть в лицо мужчине и не опускать взгляд на плед, и спросила:

– Как мне вас называть?

– Зови Яков Васильевич.

Я кивнула, и некоторое время мы молчали, стараясь что-то там усмотреть в лицах друг друга.

Появился Миша, толкая перед собой сервировочный столик. На нем стояли электрический самовар, чашки, варенье в красивой вазочке и разнообразные сладости в большом блюде.

– Угощайся, – предложил мне Яков Васильевич. – Жизнь у нас дачная, а при такой жизни чай – первое удовольствие.